Книжные черви 3 - стр. 24

– Там есть ужин. Не ахти что, конечно, но это целое рагу из зайца. Вдруг ты есть хочешь.

Родион удивился тому, что Женя так быстро сменил гнев на милость.

– Как ты нашёл это место? – заинтересовался Онегин. – Магия?

– Ага, социальная, – фыркнул Родион. – Не так это сложно, как может показаться. И я нашёл тебя раньше уголовного розыска.

Стрелок недовольно цыкнул.

– Значит, он всё-таки заявил в полицию?

Родион поморщился. Он совсем не понимал, что Онегин имеет в виду. Евгений встал с кровати и подошёл к рукомойнику. Из небольшого зеркальца на него смотрел совсем незнакомый человек. Светлые волосы потемнели, борода отросла как у деревенского мужика. Весь грязный, в золе и земле. Лицо и руки огрубели. Но больше всего изменились его глаза. Такой же взгляд иногда бывал у Тёркина или Базарова.

Родион подкинул в печку дров и стал греть руки. Он ждал, что Женя что-то расскажет, но тот молчал. И Родион узнавал это молчание. Такое повисает в воздухе, когда ты хочешь и одновременно очень не хочешь что-либо рассказывать. Но эта тайна, этот секрет разъедает изнутри. Готовясь к худшему, Родион задал вопрос:

– Кого ты пытался убить?

Онегин обернулся. Он перебирал в голове события последних месяцев. С того самого момента, как он бросил всех и отправился по следу Непримиримых.

Очень поздним воскресным утром, около одиннадцати часов, Иван Карамазов в шёлковом чёрном халате переступил порог своего кабинета. В одной руке он держал фарфоровое блюдце со свежеразогретым круассаном, в другой – крошечную белоснежную чашечку обжигающего эспрессо, поэтому дверь ему пришлось толкать ногой. Инквизитор планировал начать день с неторопливого лёгкого завтрака под пролистывание новостной ленты в социальных сетях. Кого он совершенно никак не ожидал увидеть, войдя в комнату, так это Евгения Онегина, по обыкновению наряженного ковбоем.

Стрелок вполоборота восседал в проёме открытого окна в живописной, небрежно-расслабленной позе: одна нога согнута в колене и стоит на подоконнике, другая слегка покачивается над полом. Лежащая на согнутом колене рука сжимает револьвер, вне всякого сомнения, заряженный. Строительные леса на фоне не оставляли места глупым вопросам из серии: «как Онегин попал в квартиру?»

Поначалу Карамазов даже не испугался. Он аккуратно поставил посуду на свой рабочий стол возле ноутбука и спокойно, даже миролюбиво, сказал:

– Доброе утро. Извини, я не ждал сегодня гостей, поэтому завтрак приготовил только на одного.

Впрочем, садиться Иван не стал, остался стоять.

– Где она? – Не тратя времени на приветствия, предисловия и прочие реверансы, Онегин наставил на Карамазова револьвер.

– Кто? – включил дурачка Инквизитор. Хотя он и видел уже Онегина в деле, но воспоминания о том, как они вместе жили в этой квартире и были практически друзьями не давали Карамазову воспринимать Евгения как серьёзную угрозу.

Вместо ответа Онегин хладнокровно, даже не изменившись в лице, выстрелил Инквизитору в бедро. Движение его кисти с револьвером было таким стремительным, что Карамазов даже не успел понять, как это произошло. Вот он иронично и чуть снисходительно улыбается Стрелку – а в следующий миг ногу прожигает болью насквозь и пола халата окрашивается в алый цвет.

– Это чтобы ты понял, что я не расположен шутить, – холодно и спокойно пояснил Евгений.