Книжные Черви 2 - стр. 12

– Ну да, детей рожать уже можно, курить, значит, тоже, – рассудил Александр. По его тону непонятно было, шутит он или серьёзен, однако сигарету Мэл дал.

Мэл прислонила фильтр к губам, подожгла сигарету, которая сама разгораться не стала. Тогда девочка попыталась затянуться. Дым наполнил её рот, однако вдыхать его девочка не решилась, а только поморщилась, но сделала следующую затяжку.

– Ты первый раз куришь? – прозорливо поинтересовался Чацкий.

– Ну да, – девушка не стала отрицать очевидный факт.

– А зачем? – с простодушным видом продолжал допрашивать парень.

– Захотела, – огрызнулась она.

В кухню вошел Базаров с грязными тарелками. Он недовольно сморщился, поставил тарелки в раковину и пошёл открывать форточку и включать вытяжку.

– Твою ж мать, Саша!.. Тут топор можно вешать!

– Что ты бурчишь весь вечер сегодня? – ничуть не обиделся Чацкий. Кажется, его хорошее настроение сегодня было неистребимо.

– Да потому что вы все ведёте себя как конченые кретины! Нам нужно обсудить дела, а вы предпочитаете пьянствовать. Вы не думаете, что Барыня и компания могут напасть в любой момент?

– Женя совсем не умеет расслабляться, он если не на смене 31-ого числа, то у него шок, – тихо пояснил Мэл Чацкий. Девочка хихикнула.

– Я всё слышу. И нет, не шок, а негодование.

– Ой, брось. – Чацкий попытался снова закурить, но зажигалка не работала, другая тоже, и даже спички отказались высекать огонь.

Мэл посмотрела на Дока удивлённо, Чацкий – укоризненно.

– Не будете вы курить, пока я здесь, – нетерпящим возражений тоном заявил Базаров.

– Женя, это уже раздражает. Ты бросил, но это не значит, что мы все тоже должны бросить, – поморщился Чацкий.

– Значит, – доктор самодовольно усмехнулся, – я вас ещё заставлю вести здоровый образ жизни. Неизвестно, насколько мы застряли в этом мире и в этих телах. Ты же понимаешь, что тело стареет? И это тело может состариться. А если нам придётся здесь жить сто лет? Двести?

Конечно, Базарову было известно о том, что многие книжные персонажи провели в этом мире уже не одно десятилетие и за это время не подали признаков старения, однако он всё равно опасался подвоха и по въевшейся врачебной привычке научал всех, что «мясной костюм надо беречь». Другого не выдадут.

Чацкий уже был готов проклинать себя за то, что вообще вступил с Базаровым в перепалку. Он засунул сигарету обратно в пачку, следом потушила сигарету и Мэл. После чего Евгений с чувством выполненного долга удалился с кухни.

– Он всегда такой… такой… – не скрывая досады, пытался подобрать определение Чацкий.

– Раздражительный? – решила подсказать Мэл.

– Скорее очень чёрствый, неэмоциональный. Ну, у него работа такая…

Базаров даже услышал последнюю фразу о своём характере, но спорить не желал. Может, его таким сделала работа, а, может, –  и этот мир.

Было холодно. Настолько, что его зубы стучали. От этого холода он и открыл глаза. Вокруг не было ни души. Евгений обнаружил себя лежащим на столе. На него была накинута простыня. Он попытался пошевелиться, но тело практически не слушалось. Каждая мышца затекла.

Юноша долго пытался сфокусировать взгляд на источнике света – далёкой мерцающей свече. Наконец он собрался с силами и сел на столе, а затем и встал на холодный пол. Первые шаги давались трудно, но какая-то неведомая сила заставляла его идти к странной свече. Источник света висел на потолке, окружённый стеклом. Евгений понимал, что свеча эта не простая.