Книжка про Гришку - стр. 9
– А я кручу, – сказал Гришка. Глянул в стакан, а гайки в стакане нет – растворилась. И дяди Васи нет, только зелёное пятно возле сахарницы.
Утро за окном – как вселенский петух. Глядит на землю сверкающим глазом. Раздувает шею для крика:
«Эй, поднимайтесь – пора! Люди и звери! Сони-лежебоки! Радуйтесь!»
В дверях стоят дядя Федя и его товарищ дядя Павел. Наверное, спать не ложились, наверное, всё смеялись и песни пели, и горько вздыхали, вспоминая свою трудную жизнь и товарищей, которых война унесла раньше срока.
– Мы сейчас часочек вздремнём и пойдём карасей ловить, – сказал дядя Федя. – А ты сходи к соседке, бабке Наташе, принеси молока и позавтракай.
Гришка кивнул и заметил: академик дядя Павел пристально смотрит в его стакан, в котором гайка растаяла.
– Что у тебя в стакане? – спросил академик.
– Пустой чай, остывший, – ответил за Гришку дядя Федя.
– А ты приглядись.
Дядя Федя очки надел.
– Гайка, – сказал он. – С сахаром.
– Сахар в этом напитке не главное, – уточнил академик. – Пей, Гришка.
Дядя Федя забеспокоился.
– Не вредно ли для юного организма? Он, разумеется, парень толковый, но у него ещё становая ось слабая – летать его, понимаешь, тянет.
– Ничего… Потихоньку пей. Потом за молоком сбегаешь. Молоко в твоём возрасте тоже не вредно, а также яйцо всмятку и овсяная каша.
Крыльцо у вас вкривь и вкось
Гришка уже с молоком возвращался, глядь – перед ним девочка Лиза в розовом платье и Пестряков Валерий с рогаткой.
– Придумал сказку? – спросила девочка Лиза и, заглянув Гришке в глаза, воскликнула радостно: – Не придумал! Я ж говорила!
Гриша обиду почувствовал. Сказал:
– Некогда было. Я гайку проглатывал.
И девочка Лиза и Пестряков Валерий враз поперхнулись. Девочка Лиза – от испуга. Пестряков Валерий – от технического интереса.
– Такой ты и есть, – сказала девочка Лиза. – Вы со своим дядей Федей газеты читаете, гайки проглатываете, а крыльцо у вас вкривь и вкось…
Гришка хотел вспылить: мол, Лизка, я тебя за такие слова сейчас по затылку тресну – не тронь моего дядю Федю! Даже замахнулся. Но вдруг внутри у него шевельнулось что-то. Гришка сообразил: «Гайка!»
Подтянул её мысленно и ничего грубого Лизе не ответил, Лиза, естественно, удивилась. А Пестряков Валерий спросил с обострённым техническим интересом:
– Ты как гайку глотал, в сыром виде или как?
– Растворил с настоящим индийским чаем.
Девочка Лиза нос вздёрнула, фыркнула и заявила:
– Врёт. Ясное дело. Где ты настоящий индийский чай взял? У нас в магазине только грузинский и краснодарский.
– А вот взял, – сказал Гришка. – У дяди Феди на огороде чайная пальма растёт.
Девочка Лиза нос ещё выше вздёрнула.
– Мы не на враньё договаривались – на сказку.
– «Легко на сердце от песни весёлой…» – запел кто-то печальным голосом.
Гришка обернулся – сидит на бревне дядя Вася с гармонью. В чемодане у него, оказывается, гармонь была.
Весь дяди Васин понурый вид говорил о таком одиночестве, о такой отчаянной тоске, что ребята, позабыв свои споры, схватились за руки и тесно прижались друг к другу.
– Что, – сказал дядя Вася, – боитесь?
Ребята стали ещё теснее. Гришка над ними – как тонкая камышина.
– Дядя Федя и дядя Павел ждут вас. Всю ночь прождали. А вы в отдалении на гармони играете.
Дядя Вася позеленел.
– Ясно. Проглотил проклятую гайку.