Книги, которые обнимают. Комплект книг Ольги Примаченко - стр. 56
Так удивительно, так трогательно, так тепло – когда ты знаешь, кем был, как жил и чем дышал человек до того, как гугл узнал его имя. И что куда бы ни занесла тебя жизнь, ты знаешь: есть место, где тебе непременно будут рады, накормят горячим супом, угостят соком, посадят рядом и будут слушать – так долго, как тебе надо, не перебивая.
Иногда слова действительно не нужны – нужно плечо, в которое можно уткнуться носом и пореветь.
Потому что ты и без чужих уверений знаешь, что все будет хорошо. Просто на пути к этому «хорошо» иногда бывает очень непросто, и в такие минуты мы особенно остро нуждаемся в тех, кому не страшно и не зазорно сказать: «Мне очень плохо. Пожалей меня, пожалуйста».
На самом деле интуитивно мы всегда безошибочно понимаем, с кем из нашего окружения лучше говорить только о работе, рецептах пирогов, кино или книгах, а к кому можно приползти с выдранным клоком шерсти и попросить подержать волосы, пока рвет. В глубине души мы знаем, кого все это напугает до дрожи, потому что для него привлекателен статичный образ счастливого и сильного человека и ни с каким другим он иметь дела не хочет, а кто – примет нас и в горе, и в радости, и в остатке, и в сладости, и в невыносимой легкости – и в невыразимой тяжести бытия.
Мы называем этих удивительных людей друзьями – и доверяем им ключи от дома и кошку.
Помню, у меня был лучший День святого Валентина: ни курьера с цветами, ни письма с признаниями, ни одного пошлого поздравления. Укатившие в Берлин друзья попросили присмотреть за их съемной квартирой, так что вечер я встретила в полупустой хрущевке – с мятным чаем и пачкой зефира, гулким эхо шагов и неоновой гирляндой, которая красила тени в праздничный розовый.
Где-то за стенкой Уитни пела свою легендарную I Will Always Love You, в окнах напротив выворачивались наизнанку чужие жизни, над городом синело небо. Я была одна, и мне было хорошо. В подъезде курили, несколькими этажами ниже – играли на виолончели. Где-то варили суп, где-то – ждали дурных новостей, и любовь, как случайная смерть, случалась повсюду. Я же просто наблюдала и думала: «А все-таки это очень славно, когда все, что тебе нужно, помещается под ребрами слева».
Своя стая
С возрастом привыкаешь к довольно узкому кругу людей, которых считаешь своей стаей.
С кем-то вы связаны нитями общей памяти и пройденными дорогами. С кем-то – радостью знать друг друга еще по парте, по кривому почерку в тетради в клеточку, где поля – под линейку, а мечты – под копирку, и пройдет еще много лет, прежде чем вас разнесет в разные стороны. Но вы все равно останетесь теми, кем были «до» – живыми, смешными, нежными, беспричинно счастливыми, безусловно любимыми, безоружными, чистыми. А есть те, с кем вы познакомились совсем недавно, но как-то сразу основательно и прицельно: похожие шрамы, опыт, взгляды на жизнь и цели.
В таких связях ценишь и бережешь крепкое знание, что с этими людьми не нужно врать. Подстраиваться под их представление о себе, бояться из него вывалиться, недотянуть – вдруг отклеится ус, заблестит на жаре нос или сотрется помада?
«Своих» людей видишь мгновенно – их не нужно долго узнавать, чтобы полюбить.
«Своих» чувствуешь сразу, как сердечную боль, и не важно, где и как происходит встреча. Ты вдруг просто понимаешь, что вы – одной крови, и с чужаком этим можно разделить и свой хлеб, и свой бой. И если вы когда-нибудь станете врагами, то это будет честью, а не бедою.