Книга Жизни - стр. 50

, изо всех сил стараясь удержать наши территории в Святой земле. Если мы уничтожили его имя на генеалогическом древе, кто бы об этом узнал?

– Неужели никто из вампиров в колониях крестоносцев не знал о Бенжамене? – удивился Хэмиш.

– Знали, но до сего дня дожила совсем горстка. А тех, кто посмеет усомниться в официальной версии Филиппа, – всего ничего, – ответил Мэтью, однако скептическое выражение так и не исчезло с лица Хэмиша.

– Тревоги Хэмиша обоснованны. Когда о браке Мэтью и Дианы узнают все, не говоря уже о клятве Филиппа и существовании близнецов, кое у кого из тех, кто до сих пор молчал о моем прошлом, могут вдруг развязаться языки, – сказала Изабо.

– Герберт, – выдохнула Сара.

Она произнесла имя, вертевшееся в мыслях каждого из нас.

Изабо кивнула:

– Кому-то вспомнятся похождения Луизы. Еще какой-нибудь вампир припомнит Новый Орлеан и жуткие истории, творимые детьми Маркуса. Потом Герберт поделится с Конгрегацией своими воспоминаниями и расскажет, как давным-давно у Мэтью однажды проявились признаки безумия, с которыми он затем сумел справиться. И де Клермоны впервые окажутся предельно уязвимыми.

– Не исключено, что один или оба близнеца могут унаследовать эту страшную болезнь, – сказал Хэмиш. – Убийца, которому полгода от роду… жуткая перспектива. Никто не посмеет упрекнуть Конгрегацию за решительные меры.

– Не исключено и другое. Кровь ведьмы может стать своеобразной вакциной и не допустить укоренения болезни в малышах, – высказала свое предположение Изабо.

Маркус слушал нас вполуха, продолжая о чем-то думать.

– Погодите, – вдруг произнес он. – Когда именно Бенжамен стал вампиром?

– В самом начале двенадцатого столетия, – хмуро ответил Мэтью. – После Первого крестового похода.

– А когда ведьма в Иерусалиме родила ребенка-вампира?

– Какого еще ребенка-вампира? – Вопрос Мэтью прозвучал словно выстрел.

– О нем нам рассказала Изабо. Еще зимой, в январе, – пояснила Сара. – Получается, вы с Дианой не первые, у кого родится межвидовое потомство. В прошлом такие случаи уже были.

– Я всегда считала эти сведения не более чем слухами и думала, что их распространяют с единственной целью: натравить ведьм на вампиров. Однако Филипп верил в правдивость той истории. А теперь, когда Диана вернулась беременной…

Я впервые слышала, чтобы у Изабо дрожал голос.

– Теперь расскажи ту историю нам, – попросил Мэтью. – Все, что тебе известно, Maman.

– В Иерусалиме некий вампир изнасиловал ведьму. Она забеременела его ребенком, – торопливо начала рассказывать Изабо. – Имени вампира мы так и не узнали. Ведьма отказалась его назвать.

Зачать ребенка от вампира могла только прядильщица времен. Обычной ведьме такое не по силам. Эти слова я слышала в елизаветинском Лондоне от Благочестивой Олсоп.

– Когда это случилось? – почти шепотом спросил Мэтью.

Изабо задумалась:

– Незадолго до создания Конгрегации и подписания завета.

– Вскоре после моего сотворения Бенжамена, – добавил Мэтью.

– Возможно, Бенжамен унаследовал от тебя не только бешенство крови, – сказал Хэмиш.

– Что было с ребенком? – задал новый вопрос Мэтью.

– Умер от голода, – прошептала Изабо. – Младенец отказывался сосать материнскую грудь.

Мэтью вскочил как ужаленный.

– Чему ты удивляешься? Многие новорожденные отказываются от материнского молока, – попыталась успокоить его Изабо.