Книга величиной в жизнь. Связка историко-философических очерков - стр. 12

Герб Общества Иисуса с тремя гвоздями

Ясным августовским днем 2009 года я со своим родственником Никитой Замчинским (фамилия и имя несколько изменены по понятным причинам), тогда действующим полковником одной из российских силовых структур и ветераном-интернационалистом, оказавшимся в Москве проездом из Ессентуков во Владивосток, неспешно прогуливались по Измайловскому парку. Накануне мы, как заведено у славян, неплохо посидели в застолье, приняв на грудь не один литр красного сухого вина Саперави, привезенного Никитой с Кавказа. Минут сорок мы брели по парку в полусонном расслабленном состоянии, пока вдруг посередине одной из длинных аллей к нам не стала возвращаться бодрость, ощущаемая в ароматном дуновении, подступившем к организму, чтобы бесповоротно добить в нем остатки прежнего захмеления. Наверное, подобные мгновения стоит ловить, ведь они близки… озарению. Последнее – шутка. Хотя тот, кто испытывал подобное состояние, знает: когда тебя покидает хмельная лихость, заканчивающаяся обычно сонливостью, и к тебе возвращается острота восприятия, тогда мысленно ты оказываешься ненадолго в некоем пространстве, способствующем возникновению новых оригинальных суждений и наблюдений так, что в тебе резко начинается процесс мысле-отделения. В общем, становится понятным, почему античные философы обожали симпосионы и размеренные пиршества. Очевидно, оказавшись в том же пространстве, что и я, Никиту потянуло на откровения. К слову, прапрадед Никиты был офицером и польским шляхтичем, принявшим участие в Польском восстании 1863 года и сосланным в результате этого в Тобольскую губернию. Итак, Замчинский, используя свой богатый опыт по проведению активных мероприятий, начал наш диалог следующими словами:

– Брат, а что для тебя означает политика? – и, не дожидаясь моего ответа, продолжил. – Я полагаю, суть политики заключается в том, что одно государство ждет, когда сделает ошибку другое государство, враждующее с первым или пребывающее в соперничестве с ним. То есть здесь налицо пример китайского мудреца, спокойно ожидающего на берегу, пока по течению реки не проплывет труп его врага.

– Согласен. Но к чему ты об этом? – отпарировал я, пока не представляя, куда нас может завести диалог.

– Да я к тому, что если бы Речь Посполитая не допустила роковых ошибок в отношении России, начиная с конца XVI – начала XVII столетий, то, возможно, по-польски говорили сегодня и на острове Сахалине!

– Ты имеешь в виду титулованного русского царя Владислава Жигимонтовича Вазу? – спросил я Никиту.

– Увы, ошибки были сделаны уже до него, как минимум, начиная с Люблинской унии 1569 года, церковным завершением которой стала Брестская уния 1596 года (обрати внимание: цифры одни и те же!), впоследствии породившая столько проблем и для православных и, как ни странно, для римских католиков. Пойми, знаменитая присказка «генералы готовятся к прошедшей войне» звучит абсурдно только для недалеких людей, поскольку опытом новой войны (и какой она будет) они не располагают. И второе присловье «история не имеет сослагательного наклонения», несомненно, справедливо, но… мы сами должны исследовать это сослагательное наклонение, чтобы не совершить ошибок в грядущем. И коль история есть политика, опрокинутая в прошлое, то нам, опираясь на нее, и необходимо изучать разнообразные возможности, а что, если бы было так, а не так и пр. пр. – Никита перевел дыхание и предложил продолжить диалог в кафе, рядом с которым мы оказались.