Книга совпадений. Чудеса на дороге к Богу. Рассказы - стр. 6
«Слезы сами текли от отчаянья, – отвечает. – А я сколько стояла – молилась. Молилась Матушке Богородице, чтобы Она помогла. Больше мне уповать было не на кого. И сил уже ни на что не было. Я же всю ночь руками махала, как птица. Сколько мимо меня всех проехало! Редко-редко кто останавливался! А как останавливались, то или в другую сторону едут, или на соседней улице живут и уже приехали. Или денег просили. А деньги я, если честно, вообще не взяла. Спохватилась уже, когда сумки через всю деревню поволокла на дорогу. Совсем из головы выпало». – И так опасливо на меня посмотрела.
«Не бойся! – успокаиваю я ее. – Я сама туда еду, на площадь трех вокзалов, так что мне деньги от тебя не нужны. Вот успеть бы нам только. А то в Москве как дождь, так пробки стоят аж до Питера». – «До Питера?» – испугалась тетка. «Это я образно… Шучу я так, короче!»
– И вот мы летим, – рассказывает дальше Люся, – летим как можем. Приехали к вокзалу минут за двадцать до отправления поезда. А поезд еще надо найти! А вагон она не помнит! А номера мобильного сестры у нее нет! А машину поставить негде!
И вот мы несемся с сумками по перрону! Бегу и ругаю себя: вот всегда ты найдешь приключение! Ехала бы спокойно со своими конфетами. Так нет, угораздило теперь пирожки для какой-то монахини таскать! И вдруг мы их увидели. И сразу поняли – это те, кого мы ищем! Около одного из вагонов все пассажиры на перроне в черном – монахи, значит, ну или священники, церковные, короче. Моя тетка в эту толпу – нырк! И через какое-то время выныривает вместе с сестрой. А сестра у нее, оказывается, в инвалидной коляске. И вот они обе плакать-обниматься-целоваться. А я стою с пирожками и сама реву почему-то. И вдруг ее сестра говорит: «А это твои сумки? Ты небось своих пирогов опять напекла с капустой, яблоками, с рыбкой!» – «Напекла! Аж две сумки!» – «Так давай, открывай сумки! Мы же все голодные! В аэропорту поесть не успели, сразу сюда! А здесь тоже никуда не уйдешь, потому что поезд вот-вот тронется. – И ко мне обращается: —Матушка, будь добра, помоги пирожки раздать».
И знаешь, дорогой, я такого не видела: перед перроном полно церковных людей в черном и все пирожки жуют. И все счастливы. Даже дождь в этот момент закончился. И радуга на небе появилась. Такая огромная радуга. Я потом присмотрелась, а она двойная: рядом еще полукруг, только побледнее.
А мне радостно-радостно. И хорошо, что пирожков было много. Минут через десять посадку объявили, там еще половина сумки оставалось. Ну, если честно, я эту половинку сумки утаила немного, чтобы сестре моей пассажирки тоже досталось. А то пока они обнимались, так и не поели ничего. Хорошо, что я мою Марфушу успела привезти. Эта в инвалидной коляске впервые из своего монастыря вылетела, и то потому, что делегация собралась. Было у них счастливых десять-пятнадцать минут, а вспоминать эти минуты они будут, может, до конца жизни.
А когда мы Марфушину сестру в купе на коляске откатили, она кричит напоследок: «Как тебя звать? В молитвах помяну!» А мне неудобно, чтоб меня в молитвах поминала монахиня из Иерусалима. Я вроде как говорю: «Не надо! Спасибо!» А она как рявкнет: «Ну-ка, давай имя свое скажи!» И оно само у меня вырвалось: «Люся… Людмила».
А эта тетка, которую я на дороге подобрала и которую про себя Марфушей назвала, так она Марфой и оказалась! Представляешь?