Книга рецептов жизни - стр. 14
– Макс, давай встретимся, мне поговорить надо.
– Не вопрос. Ты завтракала?
– А? – слабо отозвалась Света, – нет, мне сейчас не до завтрака, аппетита совсем нет.
– Понятно, – нарочито бодрым голосом, чтобы вселить уверенность в поплывшую сестру произнес Макс, – давай через полчаса в кафе на набережной. Знаешь где это?
– Да, знаю, буду.
И без прощания Света положила трубку.
Макс оказался на месте через двадцать минут. Не дожидаясь Светланы, заказал пару горячих бутербродов, пирожные, омлет и два круассана, один с шоколадом, другой с клубникой и большой чайник травяного чая. Что из перечисленного Света предпочтет Макс не знал, поэтому заказал всего побольше, что-нибудь да он в нее впихнет. Она и так худющая, аж синяя, никаких аппетитных форм. Диана хоть и худая, а выпуклости все на месте, почему то вспомнил Макс свою ночную гостью, но отогнав озорные мысли, опять принял озабоченный вид. Уже и заказ принесли, уже и бутерброды остыли, и чай заварился, а Светы все не видно. И телефон, как назло раздражал Макса металлическим голосом о том, что абонент вне зоны доступа.
Света появилась в кафе спустя почти час после звонка. Под глазами мешки, глаза опухшие, плакала она что ли, встревожился Макс и кинулся ей навстречу.
– Тебя обидел кто? Что случилось?
Макс был готов, схватив Светку в охапку, нестись к обидчику, где бы тот не находился и надавать ему как следует, чтобы не смел сестру до такого состояния доводить.
– Ох, Макс никто меня не обидел, но мне так страшно.
Света даже не плакала, она просто горестно вздыхала, пришлепывая губами при каждом слове. Макс усадил сестру, налил ей чаю, и пододвинул поближе пирожные и круассаны. Света сделала пару глотков чая, немного успокоилась, перестала издавать жалобные, как у раненой чайки, звуки, взяла в руку круассан, и, гладя на него начала рассказывать свой сон.
Я на даче. Но время другое, конец прошлого века. Я одета в ситцевое платье светлое в мелкий голубой цветочек, ноги босые и я спускаюсь в подвал. Спускаюсь долго, вроде бы подвал находится на глубине нескольких десятков метров. Свет из открытого сверху люка постепенно тускнеет, вокруг становится все темнее и темнее, и в какой-то момент я оказываюсь в полной темноте, но продолжаю спускаться вниз. Босые ноги ощущают шершавость деревянных ступеней и я думаю, как бы не загнать занозу, и это единственная мысль которая меня беспокоит. Хотя гораздо важнее и должно меня больше беспокоить то, что я в кромешной тьме спускаюсь на какую-то неведомую глубину и что я вообще здесь делаю? Мне кажется, что прошло бесконечно много времени как я в полной темноте продолжаю спускаться вниз, и вдруг внизу мелькает пятнышко света. Через некоторое время уже можно разглядеть, что свечение исходит из некоего предмета на полу. Спустив ноги с последней перекладины лестницы, я ступаю босыми пятками на земляной пол и чувствую, как мои пальцы погружаются в какую-то слизь, но что это я рассмотреть не могу. Я подхожу к предмету, который распространяет вокруг себя слабый свет и это оказывается книга, та самая, которую я нашла. Я наклоняюсь и беру книгу в руки, и книга вспыхивает ярким пламенем, освещая пространство вокруг. Я стою в пещере, стены которой уходят настолько глубоко, что я не могу оценить ее размер, потолок теряется высоко вверху, я, боясь увидеть то что увижу, опускаю глаза вниз и понимаю, что мои ноги по щиколотку погружены в сплетенья из клубков змей, червей, слизняков, сороконожек и эта вся живность шевелится, перемещаясь между моих ног. Я начинаю кричать, а книга в моих руках начинает гореть. Я пытаюсь ее бросить, но книга словно приклеилась к ладоням, и пламя охватило уже мои кисти. Я не чувствую жара, а только вижу, как пламя скачет по моим пальцам, кожа на них сначала сморщивается, потом темнеет, потом трескается, из пальцев начинает течь кровь, плоть горит, обугливаясь до самых костей и падает кусками горящего мяса на пол, прямо на змей и червей, а те, разинув свои пасти, жадно ее хватают. От ужаса и отвращения я задохнулась, крик застрял в горле и я почувствовала, что не могу дышать. Когда мне уже стало казаться, что я умру от удушья, я внезапно проснулась в своей кровати. Ступни ног горели огнем, как будто я обожгла их крапивой, а пальцы рук свело судорогой. Немного полежав в кровати, я подождала пока боль в ногах утихнет, потом смогла свободно сжать пальцы рук в кулак и разжать их. Больше до утра я не уснула, просидела остаток ночи на кухне.