Книга отзывов и предисловий - стр. 16

Странно то и дело встречать в этих «классичных» стихах слово «компьютер».

Стихи 2012 года – это почти «записная книжка поэта», стремление зафиксировать нынешнее состояние афористично, емко, но и с нехарактерной для ранних стихов Лиснянской игривостью («Страшновата тихая молния / Угрозы жизни не без»); в этом теперешняя поэзия Лиснянской сближается с теперешней поэзией Натальи Горбаневской; есть и примеры текстуальных совпадений: «Сколько тайного звона, / Вспышек мгновенных – / От анемонов, / От цикламенов! / Боже Всевышний, / Света источник! / Здесь я не лишний / В мире цветочек» – ср. у Горбаневской: «Господи, услыши мя, / я тебе не лишняя».

Букет технических ассоциаций – Некрасов, Пригов, Макаров-Кротков, Нугатов, Василевский – нужно отбросить: ну да, похоже, но скорее нужно говорить о влиятельности всего этого конкретистского центонно-фрагментарного языка, идеального для бытовых каталогов и пессимистичной иронии; на самом деле большее родство у Колчева – с Игорем Холиным, конкретно – с его «Бараками». Но и Холин, кажется, не достигал такой глубины стоического отчаяния; тут постаралось время («прекрасное далеко ты / прекрасно еще прекраснее / чем 25 лет назад»). При том, что Колчев – мастер свободного стиха, мне особенно нравится его стих регулярный, напоминающий об игре органа на самых низких регистрах:

В книге особенно много детей, играющих на детских площадках, – единственных, кто еще не задумывается об обреченности, хотя вписан в нее; более или менее счастливы только пьяные, и те не все. Ондатр нашел бы эту книгу прекрасной заменой для утраченной «О тщете всего сущего»; Колчев мог бы стать любимым поэтом ресурса Тлента.ру. Блестящая книга, на самом деле.

Денис Ларионов – один из самых сложных поэтов своего поколения. Выпуск смысловых звеньев, мышление фрагментами, серьезный философский бэкграунд и ироническое отвержение поэтизмов: «озеро не покрывается пленкой, но леденеет / и лето во рту – не сказал бы поэт – отвратительно как / отвратителен cabotinage, который ты делегируешь / своей скромной персоне. // Не так ли?» Каботинаж – это переигрывание, нарочитое кривлянье на публику; поэт, по мысли Ларионова, должен от подобных вещей удерживаться. Эта позиция, в общем-то вполне понятная, доводится в его стихах до радикализма – при готовности воспринимать и рассматривать другие стратегии у других авторов (а вот этим свойством должен обладать критик; поскольку Ларионов совмещает обе деятельности, это, возможно, создает внутреннее напряжение и в его поэтических текстах). Такой разговор с самим собой, которому невольно следует и читающий эти стихи, – при том, что свойства лирического субъекта здесь остаются под большим вопросом («Здесь, здесь и здесь без свободных частиц я, не-я / на тонких резервах тянется восприятие / и мечтает исчезнуть» vs. «Деперсонализации боюсь как всякой свободной формы»), – возможно, единственный способ не потерять нити рассуждения.