Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей - стр. 56
Москвичи сильно полюбили начальника-долгожителя и даже попросили переименовать в его честь кусок Новослободской улицы, что и было в 1877 году исполнено. От других Долгоруковых следа на карте не осталось – не считать же таковым Дом союзов, перестроенный как раз из усадьбы Долгорукова-Крымского, о чем вы только что прочли.
Морскому офицеру Федору Дубасову народной любви не досталось. Все семь месяцев (с конца ноября 1905-го по начало июля 1906-го) службы на посту генерал-губернатора Федор Васильевич сражался с восставшим народом. Воевал экс-командующий Тихоокеанской эскадрой жестко, но грамотно, занял вокзалы, почтамт, банк и телеграф (вам это ничего не напоминает?). Действовал не только силой, но и словом, уговаривал прекратить вооруженную борьбу и навести в городе порядок. С помощью пушек он порядок навел, в ответ в Дубасова бросили бомбу, но немного промахнулись. Царь намек понял и Дубасова от должности уволил.
Но кто нас потряс основательно, так это Владимир Федорович Джунковский. Четыре с половиной года его генерал-губернаторства – начиная с 1908 года – это золотой век культурной жизни Москвы. Собственно, благотворно влиять на московский быт Джунковский начал еще в свою бытность вице-губернатором. Именно при нем пышным цветом расцвела деятельность Народных домов как главного средства борьбы за народную трезвость, о чем мы подробно расскажем дальше. Генерал-майор продолжил добрые долгоруковские традиции открытия музеев, памятников, учебных заведений и прочих учреждений, способствроютующих просвещению. Его привычку лично участвовать в борьбе с то и дело приключавшимися в Москве стихийными бедствиями, вроде пожаров и наводнений, можно бы счесть популистской, не подвергайся градоначальник настоящей опасности. За то и полюбил его московский народ. Жить бы ему в этой любви долго и счастливо, да слишком хорошо удались генерал-губернатору торжества по случаю столетия Бородинского сражения. Особенно одобрил Николай II образцовую организацию охраны, которая не помешала ему общаться с народом. Царю, ей-богу, позавидует и наш президент, которого регулярно кроют за парализованный его и его гостей перемещениями город.
Понятно, что столь ценный кадр не оставили в Москве, а забрали в столицу на должность товарища (по-нашему – заместителя) министра внутренних дел и командира корпуса жандармов. Тут бы можно и закончить про Джунковского-москвича, но самое интересное впереди: во-первых, сразу семь уездных городов Московской губернии присвоили экс-генерал-губернатору (именно так, после того, как он ушел с этого поста!) звание почетного гражданина, а во-вторых, его деятельность в роли фактического руководителя политической полиции Российской империи заслуживает отдельного разговора.
В двух словах: районные охранки – упразднил, провокации – не одобрял, вербовать агентов из гимназистов и студентов – запретил. Мало? Так еще и агентов-большевиков вычистил: например, депутата Госдумы Малиновского. Опять недовольны? Ну, вот вам последнее доказательство честности и незаурядной отваги Джунковского: в июне 1915 года он лично представил царю доклад, уличающий в неблаговидных делах его любимца Распутина. За что немедленно поплатились – и Распутин, удаленный от двора, и Джунковский, уволенный без объяснения и так понятных причин. Знаете, что Владимир Федорович сделал? Добровольно отправился на Западный фронт. Те, кто еще не упал со стула, могут представить себе любого большого начальника, отбывающего в горячую точку немедленно после отставки.