Книга, Карл! Рассказы для чтения в метро, Карл - стр. 3

Не-людь приказал мне остановиться около двери с табличкой «МАШИНА НАКАЗАНИЙ». Пришли, значит.

– Входи.

Выходи-входи, входи-выходи. Это игра такая?

Я вошел в помещение, напоминающее ангар. Как здесь пустынно. Только у дальней стены рядом со странным сооружением, напоминающим рассеченную надвое скульптуру Давида, стоит человечек.

– Проходите живее!

Это крикнул человечек? Какой у него писклявый голос.

Не-людь подтолкнул меня в спину.

Я мысленно выругался, ускорил шаг.

Добротный ангар, даже пол устелен листами из какого-то блестящего металла.

Мы приблизились. Человечек толстенький, усатый. Восковую лысину обрамляют курчавые волосы.

– Заключенный 9823 Андрей Островцев доставлен на место казни, – отрапортовал не-людь.

Человечек уставился на меня. Глаза у него были, как у рыбы. Выпученные и холодные.

Я перевел взгляд на статую Давида. Ого! Изнутри статуя полая, как саркофаг фараона. Вот она какая, Машина Наказаний…

– Присядьте.

За Машиной Наказаний прятались стол и два стула.

Я повиновался. Не-людь встал позади.

Человечек оправил белый халат и опустился на стул напротив меня. Взял со стола электронный карандаш, покрутил в коротких, толстых пальцах.

– Меня зовут Борислав Евгеньевич, – представился он, наконец. – Я назначен куратором вашего наказания.

Я кивнул.

– Вы, разумеется, представляете в общих чертах действие Машины Наказаний, – Борислав Евгеньевич причмокнул, словно во рту у него невесть откуда оказался мятный леденец. – Ее действие основано на открытии доктора Демьяненко, позволяющем перебрасывать во времени разум и саму сущность человека. Итак, мы отправляем осужденного (в данном случае, вас) в прошлое, в тело человека, погибшего … – Куратор снова причмокнул, – страшной смертью. Есть несколько вариантов наказания, несколько исторических кровавых инцидентов… Какой именно достанется вам, определит слепой случай. Разумеется, вы можете попытаться изменить прошлое, спасти своего аватара и себя, но, уверяю вас, – Борислав Евгеньевич засмеялся. – Это бесполезно. Многие пытались спастись от неминуемого, но… – Он развел руками. – В общем, у них ничего не вышло. От судьбы, как говорится, не убежишь.

– Выродки.

– Что, простите?

– ВЫРОДКИ!

Что-то тяжелое улеглось мне на плечи, со страшной силой вдавив в стул.

Борислав Евгеньевич взмахнул рукой.

– Отпусти его.

Не-людь тут же убрал с моих плеч чугунные руки.

– Выродки, говорите? – Борислав Евгеньевич нахмурил лоб. – А, по-моему, это весьма гуманный способ расправляться с такими, как вы. Ведь настоящий выродок здесь один. И это не я, и даже не этот тупоголовый здоровяк, зародившийся в пробирке. Выродок – это вы, Островцев. Вы, нарушивший заведенный порядок, подстрекавший людей к бунту. А впрочем… Хотите, я прямо сейчас прикажу не-людю свернуть вам шею? Чик! – и все кончено. Как курице. Хотите?

– Нет, не хочу, – поспешно отозвался я.

Борислав Евгеньевич откинулся на спинку стула и рассмеялся.

– Вот и умница. Представьте себе, я знал, что вы так скажете. Ну, не смотрите на меня, как добрая хозяйка на таракана. Я лишь делаю свое дело.

Куратор склонил голову, придав лицу умильное выражение.

– Но приступим.

Борислав Евгеньевич ткнул в стену электронным карандашом. На стене высветились четыре картинки, расположенные одна под другой. Каждая картинка пронумерована.