Книга Израиля. Путевые заметки о стране святых, десантников и террористов - стр. 30
Наконец, с чем столкнулись во весь рост в Израиле в начале 90-х годов приехавшие туда «русские», – важен вопрос «ми йегуди». То есть – кто такой данный еврей в части его социального статуса, воспитания и образования. Поскольку страна строилась как государство рабочих и крестьян. Хотя и еврейских. Интеллигенции там было позволено существовать со всеми её глупостями, потихоньку питюкая из отдалённого угла. Но треньканье на пианино, кружевные салфетки на комоде, филателистические коллекции, винные погреба и прочие приметы отмирающего буржуазного быта в еврейском государстве уважением не пользовались.
Не случайно немецких евреев, представлявших в Израиле классическую европейскую интеллигенцию, там звали просто и доходчиво: «йеке-поц». Первая часть этого удачного словосочетания – этноним, подтверждающий, что еврей не какой-нибудь, а немецкий. Вторая – слово из трёх букв. В еврейском варианте. Звонком и немного кокетливом. Не то что… но, впрочем, это на любителя. Кому что ближе. Да и о неизбежной цензуре на предмет сохранения морали подрастающего поколения имеет смысл помнить – с автора-то как с гуся вода, а издательство чем виновато?
Желающие поближе познакомиться с ситуацией могут посмотреть старый фильм «Горячая жевательная резинка», а также его продолжение про армию. И если кто-то вдруг подумает, что это не про Израиль, – так это именно про Израиль. Есть там характерные приметы человеческих отношений местного населения, переданные бесхитростно, но точно. По крайней мере на тот момент, когда снималось это кино. И возникала эта система отношений по той простой причине, что значительную часть населения Страны Израиля составляла категория, которая на иврите именуется «ам-гаарец», или «люди земли». Что переводится на русский язык как «деревенщина». Или попросту быдло.
Причём неважно, из какой страны и части света оно приехало. Конфликт отмахавшего своё на смене пролетария или крестьянина, у которого рабочий день от зари до зари, с очкариком и бобочкой неизбежен, вечен и сглаживается только в рамках естественного процесса смешения семей и подъёма трудящихся по социальной лестнице. То есть если их, рабочих, крестьян и интеллигенции, дети переженятся и заведут им внуков, которых не поделишь. Или младшее поколение работников серпа и молота после армии окончит университет. Сохранив крепость духа и тела, но приобретя знания и культуру. Бывает и такое.
Автор имеет в этой части собственный, не имеющий отношения к Израилю, опыт. В Российской империи один его прадед был кузнецом, второй домовладельцем и виноторговцем, третий известным портным, а о профессии четвёртого история подробностей не сохранила, но был он беден, как синагогальная крыса. Притом что революционеров поддерживал именно второй. От излишней образованности и веры в человечество.
Но обо всём этом более или менее рассказано в «Моей жизни среди евреев». Оставим семейные майсы (кто из читателей с еврейскими языками не близок – «истории» или «сказки») для семейных посиделок и вернёмся к Израилю. Хотя, говоря по чести, самому автору многолетний опыт работы в горячем цеху завода «Серп и молот» сильно помог. Помимо прочего научив оценивать оппонентов в качестве потенциальной смазки для штыка. Что для интеллигентного человека невредно.