Книга и меч. Записи о доброте и ненависти. Том 3 - стр. 5

Что же касается девочки, которая перешла в семью Чэнь, по своему происхождению она была дочерью императора, вышла замуж за Цзяна Пу из уезда Чаншу[8]. Его отец, Цзян Тинси, в первые годы правления Юнчжэна был помощником в министерстве финансов, в то время как Чэнь Шигуань исполнял обязанности генерала-губернатора провинции Шаньдунь, и они общими усилиями добились больших успехов в борьбе с наводнениями. И Чэнь, и Цзян впоследствии вошли в состав кабинета министров. Цзян Пу был назначен министром налогов, Чэнь Шигуань – министром обрядов и ритуалов, к тому же он был старшим ученым-советником. Семья Цзян продолжала получать поддержку, а также пользоваться благосклонностью на протяжении всего правления императора. Согласно легенде старейшин Чаншу дом, в котором жила госпожа Чэнь, супруга Цзян Пу, получил имя Дворец принцессы.

Когда маленького Цяньлуна принесли во дворец будущего императора Юнчжэна, поначалу он не переставал плакать и отказывался кушать. Наложнице Юнчжэна по фамилии Нюхуру пришлось взять на службу няню Ляо Ши, которая ранее кормила мальчика грудью у семьи Чэнь. И как только Цяньлун увидел Ляо Ши, перестал реветь и начал кушать. Спустя много лет, узнав обо всем, Цяньлун мгновенно решил расспросить об этом свою няню. Сначала она не хотела ничего рассказывать, но по тону Цяньлуна поняла, что он уже знает всю историю и скрывать правду не имеет смысла. На тот момент Ляо Ши было уже за шестьдесят, однако, несмотря на это, Цяньлун в ту же ночь послал к ней убийц, чтобы она точно никому не раскрыла эту тайну. Каждый раз, когда Цяньлун вспоминал об этом, ощущал сильное чувство вины за то, как он «отблагодарил» Ляо Ши за ее труд и вклад в его воспитание.

Чэнь Цзялуо сказал:

– Посмотри на себя, разве ты похож на маньчжуров? Как у тебя могут быть еще какие-то сомнения?

Цяньлун промолчал и задумался. Тогда Чэнь Цзялуо продолжил:

– Ты – ханец. Прекрасная родина нашего народа попала в руки северных варваров, а ты, в свою очередь, возглавил их и позволяешь маньчжурским захватчикам угнетать наш народ – потомков Желтого императора![9] Разве это не неверность? Разве это благочестиво? Разве это законно?

Цяньлун не мог подобрать слов, но затем с достоинством произнес:

– Теперь я уже в твоих руках. Если ты хочешь убить меня, убей же! Зачем тратить время на долгие разговоры?

Чэнь Цзялуо мягко ответил:

– В Хайнине мы пообещали, что не причиним друг другу вреда, для меня эти слова до сих пор имеют силу. Как же я могу нарушить свою клятву? Тем более сейчас, когда мы раскрыли эту тайну, у нас еще меньше причин враждовать.

После этих слов непрошеная слеза скатилась по щеке Цзялуо. Цяньлун спросил:

– Тогда чего же ты хочешь от меня? Хочешь заставить меня отречься от престола?

Чэнь Цзялуо смахнул слезу и ответил:

– Нет, ты по-прежнему будешь императором, но ты вернешь свою честь и благодарность предкам, станешь великодушным, мудрым и справедливым императором, основателем новой династии.

Цяньлун удивленно спросил:

– Основателем новой династии?

– Совершенно верно, императором китайского народа, а не маньчжуров.

– Ты хочешь, чтобы я изгнал маньчжуров из Китая?

– Да. Ты так же будешь императором, но, вместо того чтобы будущие поколения считали тебя преступником и проклинали, почему бы не заложить хороший фундамент и не приложить усилия, чтобы основать выдающуюся и возрождающуюся династию для всех последующих поколений?