Размер шрифта
-
+
Книга Герцогини - стр. 17
Потом я спросила, чего бы он хотел в своей жизни.
Он глянул на меня с мягкой насмешливостью
и какой-то остренькой хитрецой,
и ответил:
– Вы, госпожа, ничем не можете мне быть полезной,
и мне от вас ничего не нужно.
– Но я завещала тебе всё мое состояние! –
мне было трудно говорить…
– Не умирайте! – возразил он. И продолжил:
Самое истинное в человеческой жизни – дерьмо,
в которое в итоге преобразуется человеческое тело.
– А душа? – с трудом невольно проговорила я.
– Кто знает… – он не договорил и посмотрел на меня,
и повторил: «Не умирайте»…
Тогда я выздоровела, а сейчас я в заточении;
и я так хочу увидеть моего сына!
Примечание
Buono – по-итальянски – хороший, добрый.
Писание седьмое. Смерть Герцогини
Несколько дней узница ничего не ела.
Открыли дверь и увидели, что она умерла.
Позвали, как положено двух послушниц
из монастыря близ старого кладбища,
тело обмыли, одели в самое простое платье.
Было постановлено не хоронить ее в родовом склепе,
а закопать у ограды этого старого кладбища,
без креста и плиты.
А ее завещание городской совет счел не имеющим силы…
Гроб уже стоял подле выкопанной ямы,
когда пришел юноша в черной одежде
и попросил снять ненадолго крышку.
Он говорил учтиво,
но какая-то странная властность была в его тихом голосе.
Могильщики посмотрели на него
и исполнили то, о чем он просил.
Юноша встал на колени на теплой земле.
Была середина лета – июль – ярко светило солнце.
Серьезным громким голосом юноша читал заупокойную
молитву по-латыни –
– Requiem aeternam…
Вечный покой даруй ей, Господи,
и да сияет ей свет вечный.
Да почивает она в мире.
Amen.
Он наклонился,
закрыл ей глаза бережно,
поцеловал в щеку;
и тихо повторил:
– мама… мама…
Поднялся и отёр лицо ладонями.
Могильщики смотрели на него,
потом закрыли гроб и опустили на веревках в яму.
Юноша помогал им.
Могильщики переговаривались, бросая лопатами землю.
Юноша слушал, стоя поодаль.
– Она была доброй госпожой, – сказал один. –
не скупилась на деньги.
Я слыхал, она слугам золотом платила…
– Этот говнюк Массимилиано, брат ее, сдох, –
отозвался другой могильщик, –
а всё ее богатство забрали в казну.
– Говорили, будто сын у нее есть, – продолжил первый, –
Жаль парня, упустил свою удачу.
Они замолчали и посмотрели на юношу.
– Не в деньгах счастье, – заметил он,
и усмехнулся тривиальности своих слов.
Он раздал могильщикам по несколько мелких монет,
они попрощались с ним и ушли.
А он еще стоял у свежезасыпанной ямы.
(Закончено в середине февраля 2021 года).
Старофранцузская история
Текст 14 века – анонимный.
Вариация-экспромт
Мать, я больше не пою
Никогда я не пою
Никогда я не пою,
Потому что я как лань бегу
Потому что ланью оленихой я бегу
Потому что старший брат за мной его охота мчится
Непонятная зачем все время мчится
И собаки мчатся лают псы
По лесной тропе охота мчится
С копьями наперевес охота мчится
С криками охотников охота мчится
Почему куда охота мчится
Я не дамся молча
Нет!
Гневом буду я пылать
– Быстро скоро эту лань зарежьте, – брат приказывает брат
Режут грудь мою, сдирают косы золотые
И нежную кожу сдирают с моего мёртвого тела
Плачь, любимый мой,
Не похоронить тебе меня
Жарится мое тело на огне
Рвут руками страшными
Запихивают в пасти человеческие свои
Склонись над книжным аналоем,
любимый мой,
пиши обо мне
напиши обо мне.
Пиши обо мне!
Бирюллийская духовная трапеза,
Страница 17