Книга Балтиморов - стр. 17
– Да помолчи ты, Джордж, – сердито ворчала она. – Его скоро уволят из-за твоих попреков. Хочешь, чтобы сын из-за тебя вылетел с работы?
Отец отчаянно цеплялся за стойку и тихо взывал к сыну с последней мольбой, словно не замечая ничего вокруг:
– Обещай мне только одно. Что бы ни случилось, прошу, только не становись гомиком.
– Обещаю, папа.
И родители удалялись побродить среди стеллажей.
Дело происходило в самый разгар турне Александры Невилл. Она выступала, в частности, на “Американ-Эйрлайнс-арене” в Майами; об этом знал весь супермаркет, ибо Сикоморус, умудрившись раздобыть билет, повесил в комнате отдыха календарь и зачеркивал оставшиеся до ее выступления дни, а день концерта переименовал в Alexandra Day.
За несколько дней до концерта мы с дядей Солом сидели на террасе его дома в Коконат-Гроув, наслаждаясь вечерней прохладой, и он вдруг спросил:
– Маркус, ты, случайно, не мог бы свести Сикоморуса с Александрой?
– Это невозможно.
– Вы до сих пор не помирились?
– Мы уже несколько лет не разговариваем. Да если бы я и захотел, я даже не знаю, как с ней связаться.
– Сейчас покажу, что я нашел, когда наводил порядок, – сказал дядя Сол, поднимаясь со стула.
Он на миг скрылся в доме и вернулся с фотографией в руках. “Выпала из одной книжки Гиллеля”, – пояснил он. То самое пресловутое фото в Оук-Парке, с четырьмя подростками – Вуди, Гиллелем, Александрой и мной.
– Что произошло между вами с Александрой? – спросил дядя Сол.
– Неважно.
– Марки, ты знаешь, как мне приятно, когда ты здесь. Но иногда я беспокоюсь. Тебе надо больше бывать на людях, больше развлекаться. Завести подружку…
– Не беспокойся, дядя Сол.
Я хотел вернуть ему фото.
– Не надо, оставь себе, – сказал он. – Там сзади кое-что написано.
Я перевернул снимок и сразу узнал ее почерк. Она написала:
Я люблю вас, Гольдманы.
Встретив Александру в Бока-Ратоне тогда, в марте 2012 года, я стал каждое утро красть ее пса Дюка. Увозил его к себе, он целый день проводил со мной, а вечером я доставлял его обратно, к дому Кевина Лежандра.
Псу так у меня понравилось, что он стал поджидать меня у ворот Кевина. Я приезжал на рассвете: он уже сидел на месте, высматривая мою машину. Я выходил, он бросался ко мне, всячески выражая свою радость и пытаясь лизнуть в лицо. Я наклонялся его погладить, потом открывал багажник, он весело запрыгивал внутрь, и мы прямиком ехали ко мне. Потом Дюку надоело ждать, и он стал приходить сам. Каждый день в шесть утра он объявлял о своем прибытии тявканьем под дверью; люди никогда не бывают настолько пунктуальны.
Нам было хорошо вдвоем. Я купил ему все атрибуты собачьего счастья: резиновые мячики, игрушки, чтобы грызть, корм, миски, лакомства, подстилки, чтобы ему было удобно. А под вечер отвозил его домой, и мы с одинаковой радостью встречали Александру.
Поначалу встречи были короткими. Александра благодарила меня, извинялась за беспокойство и отсылала обратно, ни разу не пригласив к себе даже на минутку.
А потом случилось так, что ее не было дома. Меня встретила эта мерзкая груда мускулов, Кевин, и, забрав пса, дружески сообщил: “Алекс нет”. Я попросил передать ей от меня привет и собрался было уезжать, но он предложил с ним поужинать. Я согласился. Надо сказать, мы провели очень приятный вечер. В нем было что-то невероятно симпатичное. Что-то от славного отца семейства, отошедшего от дел в тридцать семь лет с несколькими миллионами на банковском счету! Так и видишь, как он отводит детишек в школу, тренирует их футбольную команду, устраивает барбекю на дни рождения. Самый настоящий сибарит.