Книга 1. Людомар из Чернолесья - стр. 30
– Огнезмей появился в Глухолесье. Сурны стали большими. Вот с меня ростом стали. А вся живность под фразанами передохла. Я сам видел.
Холларг нахмурился.
– Про огнезмея расскажи. Быть такого не может, чтобы огонь он изрыгал. Не может быть такого во Владии. Но, коли так, то воля богов. Нечего противиться. Зачем Светлый это удумал?
– Я его сам видел. – И Сын Прыгуна подробно описал своего недавнего преследователя. – Огня не родит он, но там, где воды касается, вода кипит. И шипит он удушливо.
– Это как же?
– Пасть откроет, а оттуда туман горячий…
– Пар?
– Что?
– Пар.
– Туман. Обжигает он.
– Ловок ты, раз сумел от такого уйти.
– Иисеп помог мне. Иначе не ушел бы.
– Вот любят вас эти мрази… иисепы ваши. А по мне, так скотина равная огнезмею по вредительству и опасности.
Людомар промолчал.
– Сколько нас должно идти с тобой?
– Чтобы хватило норы закрыть.
– Норы? Какие норы?
– Из которых вода перетекает с Глухолесья в Черный лес.
– Так ты мне ничего об этом не рассказал.
– Я забыл.
– Тьфу, – ударил себя по ляжкам холларг. – Говори… говори же, беда лесная! Скорее говори!!!
Охотник сбивчиво рассказал все, как было, да приписал отчего-то, что теперь у кромки Редколесья можно встретить одука. Холларг пропустил последнее мимо ушей.
– В ночь поведешь нас. Ах, – он скривился так, словно в него попала стрела, – не смогу я! Холкуны всполошатся. За себя отправлю Тугута. Он незаметнее всех у меня. Ты иди, отдохни. Ох и верно! Вы ж не спите подолгу. Ну, тогда поешь, иди. Сил много надо будет. С вами и два наших хол-хола пойдут. После уж и их послушаю… до кучи…
***
Ночь медленно опускалась на землю. Неожиданно для себя людомар получил то, что недавно так страстно желал – покой. Он лежал на крыше дома холларга и дремал, разомлев под лучами заходившего солнца.
В животе его плескалась целая бутыль настойки, съеденный гусь и еще пол цыпленка, кусок хлеба да две запеченные луковицы.
Оружие свое он разложил вокруг себя и лениво поглаживал сталь клинков и наконечников.
После выпитого на него враз напала необъяснимая любовь ко всему миру, наплевательство на все беды и несчастья, сокрытые в гуще Чернолесья и необоримая энергия много сделать и свершить. Людомары не пили ничего, кроме воды, а потому быстро хмелели. Со столь громадной жаждой действовать он удивительно легко засыпал.
– Ш-ш-рк! Крх-х-х! – зашептал кто-то недалеко от него. Сыну Прыгуна показалось, что это Веебог прошелся по деревянному покрову крыши, оглядывая свои владения, и укоризненно покачал головой, заприметив людомара в месте, ему не свойственном.
Еще до того мгновения, как проснулся, охотник понял, что за звук долетал до него; еще до того мига, как открыл глаза, бросил тело вниз по крыше и нагнал хар, медленно катившийся к краю. Схватив оружие, людомар ощутил, что крыша под ним кончилась. Извернувшись, он выгнулся дугой, а после распрямился и кончиками пальцев ухватился за край кровли. Тело охотника продолжало падение, но он остановил его, оперевшись рукой о копье, воткнувшееся в стену. Инерция протащила его тело вперед, ударила о стену, отбросила назад и стала заваливать вбок. Отпустив крышу, Сын Прыгуна дал увлечь себя силе притяжения, ибо заприметил место, где можно было остановиться. Мягко, подобно кошке, спрыгнул он на подоконник и удержался за наличники окна. Более его тело ничто не влекло, и охотник готов был взобраться на крышу, когда увидел в окне девушку-холкунку, которая вертелась подле зеркала и улыбалась, казалось, сама себе. Тут же, впрочем, зоркие глаза охотника разглядели еще две ножки, обладательница которых была сокрыта тенью от занавеси, отделявшей кровать от остальной комнаты.