Ключик - стр. 121
– Ну, кое-что я теперь понимаю, – сцепив до хруста перед собой кисти, сказала Эмма. – Ты теперь уже точно разозлишься на меня, Пич.
– С чего бы? – Пич замерла посреди комнаты и склонила голову набок, как делают птицы или рептилии, концентрируя внимание, что сразу напомнило о ее боевой ипостаси.
– Я… то есть меня… О-о-ох! Меня пригласил на свидание Сеймас, и я согласилась, – вдохнув поглубже, затараторила Эмма. – Мы ехали в джипе и… разговаривали, а потом так как-то вышло… и мы целовались… и я совсем ума лишилась. Вот.
Эмма подняла виноватые глаза на подругу, которая так и продолжала, не меняя позы, смотреть на нее.
– Я знаю, что так нельзя… и отец с ума сошел от злости, и ты теперь, наверное, знать меня не захочешь, только ничего сделать не могу. Я как тону в нем, Пич. Срываюсь и падаю, падаю, как только в глаза посмотрю. А когда он трогает… целует, понимаю, что отдам все, что попросит, сделаю все, что скажет. Знаю, что просто оторваться не могу, – последние слова девушка прошептала едва слышно и поникла, ожидая приговора Пич.
– А я уж думала, ты мне никогда не решишься рассказать. Прямо даже обидеться хотела, – в голосе Пич не было и намека на злость или обиду. – А то вся база уже гудит о вас, а мне ты ни полсловечка.
Эмма вскинула голову, пораженно глядя на Пич.
– Ты не сердишься?
– С какого перепугу? – фыркнула Пич. – Не, ну, может, еще совсем недавно я бы и захотела треснуть тебя разок, так, для профилактики. Но я тебе говорила раньше и, если хочешь, повторю. Да, мне нравился Сейм, можно даже сказать, что я была влюблена в него. Но поняла давным-давно, что никем, кроме друга и боевого товарища, я ему никогда не стану. Так что я излечилась от этой болячки, так, маленький шрамик остался. К тому же с появлением майора этого, Сейм совсем померк в этом смысле в моих глазах. Так что перестань париться. Я только рада, что у вас с лейтенантом все так хорошо складывается. Это и он давно заслуживает, и тебе нужен именно такой мужик. Я сегодня утром в тренажерке, когда увидела, как он смотрит на тебя и прикасается к лицу, аж чуть не прослезилась от восторга. Вы рядом друг с другом – это нечто совершенно потрясное, Джимми. Не упусти это.
– Нет! – затрясла головой Эмма, ощущая, как боль связывается тугим узлом под сердцем. – Нам нельзя!
– Да что нельзя-то? – возмутилась Пич.
– Ничего нельзя. Мой отец уверен, что Сейм просто хочет досадить ему через меня.
– И ты веришь в подобную хрень? – Губы Пич презрительно искривились.
– Не знаю. Не хочу верить. Не хочу, но…
– Так и не верь, – решительно перебила Эмму подруга. – Сейм – жесткий мужик, вояка, но он не подлый мудак, как некоторые. Он никогда бы такого не сделал сам и никому бы не позволил. Ни с тобой, ни с кем другим, Джимми. Так что я, конечно, понимаю твое уважение к родителю, но в этом вопросе он не прав, и, собственно, не его это дело. Ты совершеннолетняя.
Эмма снова стиснула руки, и на глаза навернулись слезы.
– Отца я знаю всю жизнь, а Сейма всего ничего, – упрямо пробормотала он, борясь с тем, что все в ней хочет принять каждое слово Пич.
– Не глупи, Джимми. Время в таких вещах – это ничто, особенно при такой жизни, как у нас. За одно мгновение можно узнать о человеке даже больше, чем, если бы жила рядом годы.
– Все равно. Ты же не можешь знать наверняка, что в сердце у Сейма, и как он на самом деле ко мне относится.