Ключи Трёх миров - стр. 41
А став Нефритовым императором, Юй Сяолун бессовестно назвал Бога войны хуаньтесюном — старшим побратимом, как будто прошёл с ним самую тяжёлую войну.
Тогда Три Чистых промолчали.
Но стоило Юй Цзымину задуматься о возмездии, как пришло наказание свыше — его план вдруг разрушился, а он оказался в древней библиотеке на потеху всем небожителям. Лишь от одной мысли о таком хотелось скрежетать зубами!
Кто предал его, Юй Цзымин точно не знал.
О покушении на Нефритового императора было осведомлено всего два бессмертных: правый советник клана Асюло — Шань Лию, и демон-лис, тайно вызванный этим асуром в Небесный город.
Последнее, что услышал Юй Цзымин перед тем, как за ним заперли библиотеку — правый советник задержан генералом Ань, а демон арестован стражами небесных врат и отправлен во Дворец наказаний.
Но поскольку его не беспокоили уже столько дней подряд — приходил лишь смотритель, Юй Цзымин мог сделать весьма утешительный вывод: свидетельства против него не получены! Племянник бы не промолчал, будь иначе.
Отложив свиток в сторону, он взглянул на испещрённую кривыми чёрточками восковую свечу. Сто восемьдесят пять небесных дней. Почти вечность по меркам смертных. Однажды они заплатят за его унижение! Все до единого. Прощения не достанется никому. Он не Три Чистых, чтобы миловать, позабыв о грехах.
Взгляд мимо воли вернулся к золотистым иероглифам.
«Мудрейший от рождения обладал необыкновенными дарованиями: младенцем умел говорить, в детстве отличался смышлёностью, в отрочестве — сообразительностью, а, став совершеннолетним, проявил большую ясность ума.
Когда владетельные князья — чжухоу, нападали друг на друга и терзали народ, Мудрейший стал упражняться с копьём и мечом, чтобы усмирить непокорных. После трёх сражений он осуществил свои устремления. И все чжухоу признали его Сыном Неба.
Если кто-нибудь в Поднебесной не подчинялся, Мудрейший выступал и карал его, а успокоив, уходил оттуда. В остальное время он расчищал склоны и прокладывал дороги, никогда не пребывая в покое. Своевременно сеял все злаки и травы, сажал деревья, приручал и разводил птиц, зверей. Наблюдал за солнцем, луной и созвездиями. Добывал камни, металлы и яшму. В трудах не жалел своих способностей и сил, ушей и глаз, будучи совершенным во всех добродетелях.
Когда же умер Мудрейший, духом его были запечатаны Ключи Трёх миров, смущающие умы и сердца. А тело его похоронено близ озера Синбо…»
Юй Цзымин развернул свиток до конца и с изумлением прочёл вслух:
— Чан Сянь…
Имя принадлежало старому хранителю библиотеки.
—Разве это не жизнеописание первого императора смертных? — проворчал Юй Цзымин, раздражённо отбрасывая свиток на хрустальную столешницу. — Какие ещё Ключи Трёх миров?!
— Уважаемый небожитель не прав…
Хриплый голос, донёсшийся откуда-то сбоку, заставил вскочить на ноги, едва не опрокинув подсвечник с той самой единственной здесь свечой, служившей календарём. Чан Сянь, бесшумно пробравшийся в библиотеку, подпирал плечом боковую полку и подслеповато щурился, разглядывая Юй Цзымина в упор.
«Старый дурак…», — неуважительно промелькнуло в голове, но дядя Нефритового императора вовремя прикусил язык. Не хватало ещё лицо потерять, показав собственное раздражение!
— Отчего же не прав? — как можно спокойнее поинтересовался он. — Ведь все знают, как выглядит жизнь Хуан-ди. И в этом свитке она как раз и записана. Только почему ты назвал его Мудрейшим?