Ключи Трёх миров - стр. 27

Хотя намерение супруги было исключительно благим: проверить пульс, обернулось оно вдруг проснувшейся старой болью: тёплые пальцы Ань Син случайно угодили в недавно зарубцевавшиеся раны. И Хун Сянъюнь чем-то выказал себя, хотя точно знал: на его лице не дрогнул ни единый мускул.

— Ранен? — она безошибочно обнаружила источник боли и отвернула рукав мантии, обнажая левую кисть вместе с запястьем.

— Это не стоит твоего внимания, дорогая, — Хун Сянъюнь попытался спрятать пострадавшую руку за спину, но побоялся грубо оттолкнуть супругу — та вцепилась в него, как бдительный пёс, изловивший мелкого воришку.

— Не стоит? — довольно сердито переспросила Ань Син. — Это след от зубов демона! Девятихвостой лисы… — на мгновение её взгляд стал взволнованным, но тонкие пальцы разжались, отпуская его руку на свободу.

Хун Сянъюнь с недовольным видом одёрнул оба рукава, приводя себя в порядок. Меньше всего он хотел пугать любимую женщину. Впрочем, его куда сильнее заинтересовали её познания в медицине, чем мимолётный страх. Только опытный небожитель мог на глаз, без целителя, отличить следы лисьих зубов от любых других укусов.

Ань Син замерла на месте, опустив глаза в пол, как самая благовоспитанная на небесах супруга. Но это совершенно не вязалось с её живым характером! Как если бы колючая роза вдруг превратилась в утончённую и скромную орхидею.

— Син-эр… — тихо окликнул Хун Сянъюнь. Супруга не шевельнулась.

Тогда он, не вытерпев, взял Ань Син за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. Два тёмных озерца, с едва уловимыми искорками любопытства на самом дне.

Хун Сянъюнь невольно сравнил её с женщиной, сорвавшейся с крыши в его видении — нет, он не мог ошибиться! И там, и здесь была Ань Син — непревзойдённая красавица, способная лишь одним взглядом сбить летящих по небу гусей или утопить проплывающих в реке рыб.

[Легенда о прекрасной Кси Ши гласит, что от одного её взгляда рыбы переставали плыть дальше и тонули, а гуси забывали махать крыльями и падали на землю. В Китае сравнение с Кси Ши и упоминание об утонувших от женской красоты рыбах и упавших гусях звучит, как комплимент]

— Син-эр… — повторил он, вкладывая в голос всю доступную мягкость, — ты весьма наблюдательна, моя прекрасная Син-эр… Но я не знал, что ты настолько хорошо разбираешься в целительстве.

— Не разбираюсь. Видела похожую рану у отца.

У отца? Хун Сянъюнь не припоминал, чтобы генерала Ань кусали девятихвостые лисы. Почему она сказала это?

— У лисиц сильный демонический яд. Тебе нужно привести внутреннюю ци в порядок, иначе рана даст о себе знать.

И в этом супруга не ошиблась. Полученная рана при всей безобидности способна вызвать обратное течение ци. Однако он не думал, что Ань Син сама найдёт причину, чтобы дать ему возможность уединиться.

— Ты права, Син-эр. Прости меня... — Хун Сянъюнь нежно коснулся пальцем её щёки.

— За что? — взгляд Ань Син казался невинным.

Неужели его супруга притворяется лучше дяди Нефритового императора? Или… он надумывает лишнего, всё ещё находясь под влиянием того странного видения?

— Сянъюнь, — Ань Син в нетерпении подалась к нему всем телом, пристально вглядываясь в лицо, — за что именно ты просишь прощения?

— Я вынужден уединиться для медитации. Прошу прощения за то, что не смогу видеть тебя каждый день и… каждую ночь.