Ключ к жизни: Он пришел вместе с пулей - стр. 69

– Дай угадаю: ты не полы святой водой будешь мыть, – я улыбнулась, видя предвкушение в ее глазах.

– Использую, как оружие. Александр сказал, что мой пистолет с мертвецами не справится. А вот про швабру ничего не говорил, – я покрутила в руках импровизированный шест, привыкая к его форме и весу.

Двигающуюся часть швабры отсоединила за ненадобностью. Зато взяла старые, серые тряпки и окунула их в священную воду, после чего бечевкой, найденной на одной из полок, крепко привязала к концам железной палки. Получилось довольно надёжно. Надеюсь, сильно скользить не будет.

Но очень жаль, что я не смогу задействовать глок. Было бы намного удобнее отстреливаться от умертвий издалека, чем пытаться победить их в ближнем бою. Но почему пистолет не поможет? Утром он прекрасно справлялся со своей работой, уничтожая противников… Так почему же сейчас бесполезен?

Ладно, у меня все равно не так много патронов в магазине. Использую в крайнем случае.

– Ага! Ты на передовой, а я буду прикрывать твою спину! – восторженно подпрыгнула Мила, встряхнув неоновым бластером, пока я снимала барсетку и кобуру с пояса. Боюсь, мой пистолет может не пережить дальнейших манипуляций.

– В какой-то степени, – я собрала свои волосы в тугой низкий хвост, чтоб они не лезли во время боя. – Из подсобки не выходишь. Дверь всегда запираешь на ключ, чтобы никто не пробрался к тебе. При команде: "Мила, вода!" – быстро открываешь дверь и выливаешь на меня воду. После снова прячешься.

– Что?! Катя, она же ледяная! Зачем?! – и пока Мила недоумевала, я взяла ведро, рассчитанное на пять литров, и, выдохнув, вылила на голову половину.

Гречанка быстро отступила, поежившись, почувствовав на своей коже ледяные капли. Но я температуры совсем не ощущала, что являлось плюсом в моем положении. Одежда, как и волосы, промокла насквозь, противно облепив фигуру.

– Это защита. Если кто-то из мумий меня заденет – ему не поздоровится. Тащи ещё ведро с водой. Я возьму его с собой. И при команде: "Мила, ведро!" – тебе нужно будет заменить его на полное, понятно? – девушка кивнула, но в ее глазах на мгновение проскользнула грусть. Закусив щеку изнутри, я положила мокрую ладонь на маленькое плечо в белом халате, пытаясь подбодрить: – Мила, все будет хорошо. Мы выстоим.

– Тебе будет больно, – я вздрогнула от ее проницательного взгляда, чувствуя, как что-то неприятное перевернулось в груди. Тошнота подкатила к горлу.

– Ты же знаешь, я привыкла к ранениям, – усмехнулась, похлопав по плечу, и развернулась, словно пыталась сбежать от ее дальнейших слов. Слишком метких и острых.

– Я не про это, – она аккуратно взяла меня за рукав мокрой рубашки, останавливая. – Тебе придется убивать тех, кто рос с тобой в приюте. Я же вижу, что тебе больно, Кать… – голова загудела в очередном приступе, отзываясь агонией на жестокие слова. Я с силой закусила губу, не давая даже малейшего шанса соленым слезам выйти наружу.

Больно? Больно ли мне?!

ХА! Мягко сказано! Да я готова прямо сейчас разреветься от несправедливости и жестокости этого мира!

Те, кого я знала, те, кто стал мне, хоть и не дружной, но семьёй, превращены в монстров из-за алчности одного ублюдка! И сейчас, если я хочу защитить хотя бы живых, мне придется собственноручно уничтожить тех, с кем я делила последние крошки хлеба…