Клятва смерти - стр. 16

Ева стащила с головы очки и отбросила их в сторону.

– Они использовали ее табельное оружие. Нарочно пустили в ход, потому что так больнее, оскорбительнее, унизительнее. Устроили засаду на лестнице, парализовали. Снесли вниз, сделали укол, заставили очнуться. Убили. Все заняло минут двадцать. Довольно быстро. Забрали ее оружие, удостоверение, жетон, телефон, украшения. Почему украшения? Все остальное имеет смысл. Это профессионально. Но украшения? Это любительщина. Так почему? Берешь, потому что можешь взять? Сувенир на память?

– Чтобы оставить ее ни с чем? – предположила Пибоди. – Она же осталась ни с чем. Они оставили ее одетой, может, потому, что дело было не в сексе. Не такое унижение им было нужно. Но они взяли то, что ей дорого, и оставили ее на полу в подвале. Значит, она осталась ни с чем.

– Возможно, – кивнула Ева. – Да, похоже на то. Вряд ли Моррис сегодня выйдет на работу, – повернулась она к Клипперу. – Но если выйдет, сделайте все возможное, чего бы это ни стоило, чтобы он ее не увидел, пока она…

– Сделаю.

Ева торопливо шла по Центральному управлению. Она предпочла эскалаторы лифту, чтобы не давиться в тесной коробке с другими копами. Впрочем, их и на эскалаторах было немало. Встречаясь взглядом с ними – рядовыми в униформе, начальством, детективами в штатском, – она поняла, что слух уже прокатился по всей конторе.

Когда Ева вошла в свой «загон», вся суета и разговоры прекратились вмиг. Она поняла, что объяснения не избежать.

– В двадцать три сорок вчера вечером детектив Амариллис Колтрейн была убита неизвестным лицом или лицами. Довожу до сведения всех сотрудников нашего подразделения, что любые предусмотренные отпуска могут быть и скорее всего будут отменены, пока это дело не будет закрыто. Я дам разрешение на сверхурочные для любого из вас, кто будет подключен к расследованию. Если кому-то во время следствия потребуется личное время или отпуск по уважительной причине, согласовывайте со мной. И учтите, причина должна быть уважительной. Никаких заявлений в прессу по этому делу, официальных или неофициальных, без согласования со мной. Каждый из вас с этого момента может считать это дело частью своей текущей нагрузки. Отныне она наша.

У себя в кабинете Ева сразу же бросилась к «автоповару». Ей нужен был кофе. Но не успела она вынуть из гнезда дымящуюся кружку, как следом за ней в кабинет вошел детектив Бакстер.

– Короче, Бакстер.

– Я хотел сказать, что мы с Трухартом подчищаем кое-какие концы по одному делу. Скоро все увяжем. Если тебе нужны ноги, руки, глаза, уши, если нужно бегать с поручениями, таскать тяжести, разгребать дерьмо, мы с малышом, – так Бакстер называл своего верного помощника и стажера, – к твоим услугам. К черту сверхурочные, Даллас. Мы не будем их оформлять. Только не в этом деле.

– Хорошо. – Ева ничего другого и не ждала, но приятно было, что люди не обманывают ее ожиданий. – Я собираюсь поговорить с ее шефом, с ее напарником, с ее бывшими коллегами из Атланты. Я затребую копии всех ее дел, открытых и закрытых, ее личные заметки. И мне понадобится свежий взгляд, чтобы их проверить. Надо будет проверить всех жильцов в ее доме. Проверить всех, с кем она регулярно контактировала. Соседей, продавцов в магазине, разносчика пиццы. Все ее связи – старые и новые. Ее друзей, бармена, наливавшего ей выпивку. Я хочу знать все о ней.