Клятва. История любви - стр. 37
Они научились азбуке Морзе прошлым летом в лагере. Окно комнаты Эмили продолжало мигать. П…Р…И…В…Е…Т.
Крис снова принялся включать и выключать лампу. К…А…К…П…Л…О…Х…О.
Окно Эмили погасло дважды.
Крис просигналил три раза.
Улыбнувшись, он снова лег на кровать, глядя, как слова Эмили освещают ночь.
В коридоре Гас и Джеймс привалились к стене, стараясь не смеяться.
– Представляешь, – задыхалась Гас, – они позвонили человеку по фамилии Лонгвангер?
– Не знаю, смог бы я сам сдержаться, – ухмыльнулся Джеймс.
– Я чувствую себя как старперша, которая кричит на него. Мне тридцать восемь, и я могла бы быть Джесси Хелмс.
– Придется его наказать, Гас. А иначе он будет обзванивать всю округу, спрашивая принца Альберта в жестянке.
– Что такое принц Альберт в жестянке?
Джеймс со стоном потащил жену по коридору:
– Ты никогда не станешь старпершей, поскольку этот титул будет принадлежать мне.
Гас вошла в их спальню.
– Хорошо. Ты можешь быть старым ворчуном. А я буду сумасшедшей старухой, которая вламывается в кабинет директора, твердя, что ее сын что-то натворил.
– Они тебя достали, верно? – рассмеялся Джеймс.
Она бросила в него подушку.
Джеймс схватил ее за лодыжку, и Гас с визгом упала на кровать и откатилась от него.
– Не надо было этого делать, – сказал он. – Может быть, я и старый, но пока живой.
Он подмял ее под себя, чувствуя, как обмякает ее тело, ощущая очертания ее грудей и биение жилки на шее. Потом прижался губами к ее рту.
Гас невольно вспомнила, как здесь было более десяти лет назад, когда дом еще пах распиленной древесиной и свежей краской, а свободное время воспринималось как подарок от администрации больницы. Она вспомнила, как они с Джеймсом занимались любовью после завтрака на кухонном столе, в кладовке, как будто статус жителя этой страны выбил из его головы всю уязвимость потомков первых переселенцев.
– Ты слишком много думаешь, – прошептал ей на ухо Джеймс.
Гас улыбнулась ему в шею. Ее редко в этом обвиняли.
– Может быть, тогда мне надо просто чувствовать, – сказала она, просовывая руки под рубашку Джеймса и чувствуя, как волнообразно напрягаются мышцы у него на спине.
Она подтолкнула его на бок, расстегнула молнию на его брюках и взяла в руки пенис.
Потом взглянула на Джеймса сверкающими глазами:
– Полагаю, мистер Лонгвангер?
– К вашим услугам, – ухмыльнулся Джеймс.
Когда он вошел в нее, у Гас перехватило дыхание, и потом она уже ни о чем не думала.
Дорогой дневник!
У морской свинки из живого уголка родились дети.
Сегодня Мона Риплинг сказала мне, что во время урока физкультуры целовалась с Кенни Лоренсом за стенными матами. А это классно, потому что все знают, что Кенни – самый крутой из всех мальчишек четвертого класса.
Не считая Криса, но Крис не похож на других мальчиков.
Для доклада по книге Крис читает автобиографию Мухаммеда Али. Он спросил меня, что я делаю, и я начала рассказывать ему о Ланселоте, Гвиневре и короле Артуре, но скоро замолчала. Возможно, он хотел узнать о рыцарях, а эти куски я пропускала.
Лучшие главы – это те, где Гвиневра проводит время с Ланселотом. У него темные волосы и темные глаза. Он помог ей сойти с лошади и назвал МИЛЕДИ. Готова поспорить, что он обращался с ней как мама с пасхальным яйцом – никого даже близко не подпускает. Король Артур – старик и придурок. Гвиневре надо просто убежать с Ланселотом, потому что она любит его и потому что они созданы друг для друга.