Клянусь, я твой - стр. 38
Он пролетает мимо меня, скрывшись за дверью комнаты, по всей видимости, спальни. Я снимаю босоножки, кидаю мрачный взгляд своему отражению в зеркале и тихо иду по коридору, осматриваясь по сторонам. В прошлый раз я не успела как следует оценить его жилище, да и не до этого мне было, но за считанные минуты моего краткого осмотра мне удаётся выяснить, дом у Кейна одноэтажный и широкий, с низкими потолками, что в нём есть пара спальных комнат, кабинет, кухня с ванной и просторная гостиная. Промежутки между окнами заложены темно-серой каменной кладкой, а вся мебель в доме тёмных оттенков, что как нельзя лучше подходит под моё видение обиталища мистера Тернера, однако никак не вяжется с представлением о том, как должна выглядеть квартира обычного парня по имени Кейн, когда-то мечтавшего о двухэтажном пэнтхаусе с просторной террасой.
Здесь довольно стильно и дорого. А ведь когда-то это был серый невзрачный домик с двумя тесными комнатками…
Где-то открывается дверь, и я слышу, как Кейн проходит в ванную. Когда я снова выхожу в коридор, чтобы поискать в прихожей подзарядку для мобильника, то обнаруживаю на полке в углу женскую резинку от волос, явно не Оливии. Сделав вид, что не заметила, я возвращаюсь в гостиную, нахожу свободную розетку и подключаю телефон на зарядку. Я сажусь на диван в гостиной, положив прямые ладони на коленки, и просто жду, пытаясь занять себя пока разглядыванием дома. Но надолго меня не хватает, — когда Кейн возвращается из ванной, я уже листаю тетради Оливии, которые нашла в перемешку в книгами, брошенными все вместе на тумбочку.
— Я взяла посмотреть рисунки Оливии, ты не против?
— Ким, ну что ты как маленькая, — выдыхая, Кейн качает головой, он подходит ко мне и садится рядом, стянув с тумбочки оставшиеся книги. — Я же сказал: можешь делать и брать, что хочешь. Чувствуй себя как дома. Если на то пошло, — он делает глубокий вдох, глядя мне в глаза. — Это и твой дом тоже.
Я резко втягиваю воздух. Что-то меняется, я это чувствую, мою грудь словно стягивают невидимые путы. Я ставлю тетрадь на место, кусая губу, и остервенело качаю головой, чувствуя бессильную злость.
— Завтра я уеду домой. Я здесь только потому что мне негде переночевать, — мой голос дрожит, вдруг резко повышаясь, не зная, кому пытаясь сделать больно, себе или ему. — Но я уеду, слышишь?
Что-то мгновенно меняется между нами, в светлых глазах зарождается что-то дикое, первобытное, его зрачки расширяются, мышцы у него на руках слегка подрагивают от напряжения, Кейн резко подрывается с места, и в этот момент вдруг по воздуху доносится громкое:
— Я готова!
Мы все замираем на несколько долгих мгновений. Кейн медленно выдыхает, а затем разворачивается, и я осторожно направляю глаза, видя перед нами малышку, и вправду готовую и, судя по улыбке, ничего не подозревающую.
— Оливия, иди и садись в машину, — голос Кейна, ставший вдруг твердым и ледяным, заставляет даже меня боязно поежиться. Очевидно, посчитав разумнее послушаться, чем устроить очередной демарш, Оливия без вопросов выходит из дома, перед этим вопросительно выгнув брови и коротко переглянувшись между нами.
В комнате повисает плотная тишина. Долгая, тягучая, она давит на меня, словно огромная стена. А затем я осторожно зову: