Клянусь, ты моя - стр. 29

У меня перед глазами загораются красные лампочки, потому что какого хера вообще?

Она выглядит болезненно, и не отвечает на мои сообщения.

Пороть розгами!

15. Глава 12

Глава 12
Злата

Я только переступаю порог, как напарываюсь на недовольное выражение лица.

Отец стоит в дверях и пронзает меня свирепым взглядом.

А у меня шок сковывает тело, и паника начинает перехватывать горло железной плетью.

Он точно все видел. Но как? Может не видел, может что-то другое?

А что другое?

Пришла я вовремя! Даже раньше. Значит, быть не может такого.

Только если…только если снова белку не словил. Мама говорила, что он должен уйти в отпуск, и тогда мне надо придумать максимально много активностей, чтобы приходить домой позже.

В идеале было бы съехать в общежитие, но отец против. Резко против, а последняя попытка поговорить на эту тему закончилось поколачиванием матери, а потом и меня.

Он умеет бить так, что синяки не остаются, но боль пронзает насквозь. Боль остаётся на недели, а ощущение давления практически на месяц. Двигаться сложно, дышать больно.

Все больно.

А оставлять маму одну — ещё страшнее.

Она не хочет разводиться, и это понятно, а так или иначе любые светлые чувства давно пропали, они умирали после каждого удара кулаком по лицу.

И умерли окончательно.

Есть множество способов убить человека, мой отец знает обо всех.

Мы ходим по краю, по лезвию ножа…

От этого паника плотным кольцом обхватывает и душит.

Его не пугает мой диагноз, он в него не верит, наверное. Это и неважно, потому что отец думает, что все можно вылечить, а то, что говорят врачи, это просто потому, что они некомпетентные.

Ну да…все врачи из нескольких городов, куда мы обращались.

Все они ничего не смыслят по сравнению с Благоразумовым.

—Кто тебя привез домой? — пошатываюшейся походкой он идёт ко мне, а в руках полупустая бутылка пива. По внешнему виду понятно, что до пива было что-то ещё, и явно не одно.

Мамы дома нет, обувь отсутствует, и я понимаю, что дело совсем дрянь.

Никто не сможет его отвлечь, никто не поможет, если что-то пойдет не так.

Я остаюсь один на один с ним.

Правильно, потому что сегодня я не должна была вернуться в это время, у меня была уважительная причина.

У меня был аргумент вернуться позже.

Был.

Чувствую, как сердце пропускает удар. Снова перебои.

—Я стоял на балконе, видел, как машина пронеслась, остановилась, кто-то вышел, а потом появилась ты. Я по звуку шагов понял, что это ты была. А тачка-то дорогая. Что? Нашла богатый хуй и решила попытать счастья? Решила как старшая моя…в бляди записаться? Так ты не думай, что раз ты якобы дефектная, то я не отучу тебя быть шалавой. Силой. Только так можно. Вы все понимаете исключительно силу. Отучу аж бегом. Может тебя надо сильнее бить, чтобы человеком стала…

Он делает ещё шаг ко мне, а я два назад и полностью упираюсь в дверь. Панический ужас не даёт с места сдвинуться. Сердцебиение усиливается, ударяет по рёбрам в бешеном ритме.

Мне нельзя нервничать, мне нельзя паниковать и нельзя, чтобы давление так быстро сменялось. Любая активность мне противопоказана.

Да и бить меня, естественно, нельзя.

Кого вообще можно бить до кровавых разводов на теле?

До синюшного оттенка кожи, которая обрывается от силы удара. Мужчины, который считается моим отцом. На деле чудовищем…