Клянусь любить, или Выбор за мной - стр. 3
– Прекрати, пожалуйста!
– Ты предлагаешь отвернуться?
– Ничего я не предлагаю! Просто не смотри так.
– Да как «так»?
Я вздохнула и отмахнулась, препираться мы можем долго, и снова уставилась в окно.
– Что-нибудь скажешь? – От меня Паша всё-таки отвернулся, сел лицом к столу и принялся покручивать чашку, изредка попивая кофе. Я еле сдержалась, чтобы не зареветь от обиды, потому что до меня вдруг дошло: он ждал этого разговора. Всё понимал и ждал, поэтому кривлялся.
Это стало началом моего непонимания любимого человека. Отстранённый и равнодушный. Это был не тот Бекетов, не мой Пашка.
– Скажу… – Я вновь вздохнула, но уже глубоко, как перед прыжком в воду. – Долго ты собирался скрывать это от меня? Вообще собирался что-либо говорить?
Чашка застыла в воздухе. Паша сидел с таким видом, будто я спросила нечто непозволительное. Взгляда удосужилась похуже прежнего, я еле стерпела и не сорвала с места. Видимо, выразилась некорректно, не понравилась его бандитской душе такая формулировка. Наверное, потому что не скрывал. Или только от меня.
– И кто тебе наплёл? – хмуро спросил он, возвращая чашку на стол.
– Так это правда? – вытаращилась я на него. – Паша…
– Кто наплёл, я спрашиваю.
Он спросил, а я молчала. Его тон и весь разговор мне не нравились. Это не может быть правдой.
– Полина, кто?
– Я не узнаю тебя и не понимаю. Тебе это сейчас важно?
Отвечать он не собирался, ожидая моих объяснений. Даже тут не уступил. Не выдержав, я захотела подняться, однако Паша схватил меня за локоть.
– Стой. – Больше походило на приказ, чем на просьбу, что окончательно взбесило.
– Отпусти! – прошипела я, не глядя на него.
– Полина, погоди.
– Не хочу! Отпусти меня!
– Послушай, – резко сказал он и сильнее сжал мою руку. – Для меня важно не это. – Я вновь дёрнулась, тогда он рявкнул: – Сядь! Клятву свадебную помнишь? Видимо, нет. А я вот запомнил на всю жизнь.
– Да пошёл ты к чёрту! – заорала я, но не от злости, скорее от бессилия.
Сорвалась с места, уронила стул, но муж не позволил мне уйти. Поймал в дверях, схватил в охапку, я закричала в капкане его рук. От лёгкой встряски крик прервался, я закряхтела, стараясь сползти на пол. Ноги согнула, свитер задрался… Паша пыхтел над ухом, не думая меня отпускать, но и я не сдавалась. Продолжала елозить в его руках, которые, к слову, оказались под одеждой.
В итоге всё равно далеко не продвинулась. Прижатая к стене без несчастного свитера, в бюстгальтере, я приняла победу мужа. Он всегда побеждает.
– Паша… Отпусти, а?
– Насовсем? Никогда.
Звучало красиво, только я разрыдалась, потому что поверила, что никогда не отпустит. И не поверила в его непричастность.
– Это неправда, – сказал он, угадав мои мысли. Однако звучало уже не очень убедительно.
Поскандалили мы в тот вечер на славу, хотя до битья посуды не дошло. Но ещё чуть-чуть и непременно бы что-то полетело.
– С кем ты говорила? – спросил он, когда мы вновь уселись за стол.
Разумеется, на вопрос я не ответила. Не мне оправдываться. Сидела, шмыгала носом и прятала взгляд. Меня очень беспокоил факт, что Паша был прекрасно осведомлён о болтовне вокруг его личности и это его не тревожило. А вот я ничего не знала и меня даже очень встревожил весь происходящий абсурд. А ещё безумно огорчило, что муж не рассказал мне обо всём сам, раз это неправда.