Клянусь любить, или Выбор за мной - стр. 21
Размазывая слёзы, я всхлипывала и вздрагивала. Очень хотелось обнять мужа, но я боялась. Он встал с постели, опустился передо мной на корточки и освободил мои руки из зажатых колен. Взял за талию и уставился мне в глаза. А я сидела, не зная, как реагировать. Вроде подобрел, но я ведь призналась, что собиралась уйти.
– Я не вру, – прошептала я.
– Не врёшь, – кивнул он и взглянул на тест в моих руках. – А я не поверил и купил несколько. – Улыбнувшись, он указал на тумбочку, где лежала вторая коробочка.
– И ты пошёл бы со мной в ванную?
– Пошёл бы. Напоил бы и пошёл. – Паша рассмеялся, выпрямился и потянул меня за собой, я всё-таки обняла его за шею. И вот так мы стояли, прижавшись друг к другу и слегка покачиваясь, будто в танце. – Ребёнок, Полина. Наш ребёнок… Представляешь?
– Да, – улыбнулась я и снова захотелось реветь, что я и сделала, только беззвучно и спрятав лицо.
– Всё наладится. Ты успокоишься, и мы будем счастливы, – сказал он мне на ухо. – Но не пытайся уйти.
Руками блуждал по моим бёдрам, спине, халат задирался, он его поправлял и вновь двигался вверх-вниз, а я не могла перестать глотать слёзы. Ничего не будет. Не будем мы счастливы. Что же ты натворил? Почему?!
К слезам добавилось желание что-нибудь разбить, накричать, метнуть что-то в мужа. Я выдохнула и попросила, пока окончательно не разозлилась:
– Отпусти, пожалуйста, пить хочу. – Всучила ему тест, шагнула к двери, вытерла лицо плечом. Слёзы жгли щеки.
Паша молчал, но я чувствовала тяжёлый взгляд в спину. Сцепив зубы, взялась за дверную ручку, лишь бы уйти ненадолго, скрыться с глаз. Но он вдруг зло усмехнулся:
– Подожди-ка. – Подошёл и захлопнул дверь, которую я успела открыть. – Ты не рада? В чём дело?
Как я устала от этого вопроса.
– Рада, – улыбнулась, не оборачиваясь. – Рада.
– Тогда посмотри на меня.
– Не могу и не хочу.
– Полина.
– Не могу, – глядя на дверь, шёпотом повторила я. – Не заставляй.
Снова улыбнулась, вышло как-то вымученно. И тут я поняла, что не сдержусь, разревусь в истерике. Чтобы хоть как-то этого избежать, посмотрела на мужа (он спуску мне не даст), но его взгляд был ненамного лучше моего. Нам обоим больно.
Так о каком счастье идёт речь? О каком?!
– Пашенька, – рассмеялась я, но невесело. – Не запирай меня, ладно? Я не хочу такой жизни. Я её не выбирала…
Забеспокоившись, что ляпну лишнего, покачала головой, сжала челюсти и приблизилась к мужу. Постояла, разглядывая его плечо, а потом всё-таки обняла, уткнувшись в грудь.
Он ведь мой. Мой. И я его люблю!
– Полина, ты меня пугаешь, – растерялся он. – Я же не зверь.
«Не зверь. Как же. А в подвале мне всё почудилось».
– Я сама себя пугаю. Прости. Сейчас пройдёт. Я просто не знаю…
«Не знаю что? Точно ли я рада ребёнку? А я рада? Конечно… Конечно, да! Тогда чего не знаю?.. Не знаю, как мне быть. Вот что».
Для себя ответ нашла, но мужу он не подходил. Я молчала, тогда Паша осторожно поинтересовался, перебирая мои волосы.
– Чего ты не знаешь?
– Да я многого не знаю. – Я опять рассмеялась, только живее и вытерла лицо ладонью. – Глупости говорю, не обращай внимания. Расчувствовалась, вот и болтаю. Принесёшь воды? Мне что-то сесть захотелось. И голова кругом… Вот так новость, да? – спросила, когда он отвёл меня к кровати. – Вчера муж и жена, а сегодня почти родители. Не верится совсем. А тебе? Нет, тебе легче. Ты догадался.