Клубок Сварогов - стр. 57

– Хочешь сказать, что всякое даяние есть благо, – с недоброй усмешкой промолвил Борис. – Благодарю за щедрость, любезный дядя. Токмо я в такой щедрости не нуждаюсь. Как говорится, иному Бог дал, а иной сам взял. Поглядим, что сможет ваше старшинство против моей силы!

С этими словами Борис покинул шатёр. Через час вышгородская дружина, собравшись, ушла в сторону Киева.

Поведение Бориса Вячеславича встревожило братьев Ярославичей, которые усмотрели в его словах намерение не уступать дядьям Вышгород.

– У сего безумца хватит наглости и в Киев ворваться, – высказал опасение Всеволод Ярославич.

– Этого нельзя допустить! – заявил Изяслав Ярославич. – Надо непременно приструнить дерзкого Бориску!

Ярославичи поспешили к Киеву. Польские и немецкие отряды от Горыни двинулись обратно на запад.

Весть о том, что Изяслав Ярославич возвращается в Киев, чтобы вновь занять трон отца и деда, произвела на киевлян ошеломляющее впечатление. Сразу вспомнились события семилетней давности, тогда Изяслав был вынужден бежать, спасаясь от восстания простого киевского люда. Вскоре после этого Изяслав вернулся с польским войском и жестоко отомстил киевлянам за своё бегство и за то, что они посмели освободить из темницы пленённого Всеслава Полоцкого. По приказу Изяслава тогда было ослеплено семьдесят человек, а наиболее ръяные зачинщики восстания лишились голов, но не сразу и не прилюдно. Хватали их дружинники Изяслава под покровом ночи и тайно же убивали.

Опасаясь подобной резни, из Киева бежали многие сторонники покойного Святослава Ярославича. Беглецов было бы гораздо больше, если бы не воевода Ратибор, оставленный в Киеве Всеволодом Ярославичем. Ратибор велел запереть все ворота и всячески успокаивал горожан. Мол, Всеволод Ярославич не допустит бесчинств и кровавой мести со стороны старшего брата.

Впрочем, на Людека заверения Ратибора не подействовали: его вина тянула на смертную казнь, не меньше. Это по вине Людека Изяслав Ярославич вторично лишился киевского стола. Таким образом, бывший постельничий Изяслава отомстил своему господину за его нежелание разыскать и покарать убийц старшего брата Людека.

Перед тем как бежать из Киева, Людек встретился с Одой, которая в знак своей благосклонности к нему за оказанные услуги допустила пронырливого поляка в свою спальню. Оде очень не хотелось расставаться с Людеком, поскольку через него она узнавала все новости из великокняжеского дворца.

Ода посоветовала Людеку вступить в дружину Бориса Вячеславича.

– У Бориса давняя неприязнь к Изяславу, – молвила Ода при прощании с Людеком. – В Борисовой дружине ты будешь как у Христа за пазухой.

– А коль не возьмёт меня к себе Борис Вячеславич, – выразил сомнение Людек.

– Скажешь, что ты от меня – возьмёт, – заверила его Ода.

Людек набросил на плечи длинный голубой плащ и покинул терем Оды. Во дворе его уже ждал осёдланный конь.

Ода видела из окна с высоты второго яруса, как Людек сбежал по крыльцу, как он вскочил в седло и выехал за ворота, которые закрыл за ним сторож.

Было раннее утро. Оде захотелось прилечь, и она направилась в спальню, но перед этим послала челядинку за Регелиндой.

Регелинда пришла в опочивальню к Оде и выслушала повеление из её уст. Ода приказала Регелинде отправиться в великокняжеский дворец и разыскать там гридня из молодшей дружины по имени Бажен, сын Богуслава.