Клубничная осень - стр. 12
– Вы уже познакомились? – удивилась Кэт.
– Да, мы с… с…
– Беллой, – подсказала Белла.
– С Беллой виделись в бассейне.
– Меня зовут Катя, но лучше – Кэт, – представилась Кэт.
– А я – Светислав, но лучше – Слава.
– А почему Светислав? Я не ослышалась? Я думала, имя звучит «СвЯтОслав».
– А я вот такой особенный, – широко улыбнулся Слава. – Я СвЕтИслав. Я вообще, может быть, не человек… – И он таинственно замолк.
– А кто? – поддерживая игру, шепотом спросила Белла.
– А вот если пойдете со мной – узнаете… – также шепотом ответил парень, вставая со стула.
Они гуляли по набережной, иногда останавливаясь, любуясь морем, разговаривали обо всем сразу. Выяснилось, что Славе – восемнадцать и он – то самое «молодое дарование», приезда которого все так ждали. Белла же, опережая Кэт, приврала, что им по семнадцать, а восемнадцать исполнится «вот-вот, почти совсем скоро». Выяснилось также, что Слава – москвич, и он, узнав, что они не из столицы, обнадежил подруг: «Ничего, приезжайте учиться к нам – привыкнете, останетесь».
В самом конце набережной Слава же предложил зайти в кафе – в «единственное, где играет нормальная музыка». Заказали чай и фрукты.
– Ну что, лезем на топчан за дастархан? – предложил Слава.
– Что? – «зависли» Белла с Кэт.
– Вы в Крыму первый раз? Дастархан – это низкий столик, а топчан – то, на чем сидят! Это татарское кафе.
– А!..
Все уютно расположились на топчанах, скинув обувь.
Как-то так оказалось, что Слава сел посередине, а подружки оказались по краям. И снова завязался разговор ни о чем и обо всем сразу. Пока Кэт не напомнила:
– Ты обещал открыть нам страшную тайну: если ты не человек, то кто?
– А вы не знаете? – хитро прищурился Слава.
Подружки помотали головами.
– Я – поэт, и этим все сказано! – рассмеялся парень. – Поэты – не люди, это существа не от мира сего. Как же вы можете этого не знать? Вы же сами – поэтессы!
Белла уже успела шепнуть Кэт, что ей пришлось сочинить, что они тоже пишут стихи и сюда попали по приглашению, а не с мамами. И теперь обе в ужасе замерли: а вдруг Слава предложит им почитать свои стихи? Но он заявил:
– Нет, никаких стихов сейчас! Стихи надо читать на море! Вы когда приехали? Вчера? На море ночью были?
– Мы так устали с дороги, что, стыдно признаться, заснули часов в десять вечера, – сказала Кэт.
– О! Так сегодня будет ваша первая ночь под звездами! – обрадовался Слава.
И все внутри Беллы заликовало. Он собирается сидеть с ними под звездами! И это будет так романтично… И тут же испугалась: отпустят ли их мамы? А если отпустят, то надолго?
Между тем Слава, расправившись с кофе, сообщил, что он проголодался, и предложил немедленно и прямо в этом кафе поужинать. Кэт сделала страшные глаза и показала Белле, что у нее нет денег. И тут Белла почувствовала себя прямо Рокфеллершей – папины деньги у нее были с собой, и она могла позволить себе широкий жест – заплатить хоть за всех сразу:
– Предлагаю взять долму, – тут же выступил Слава.
Долмой оказались голубцы, завернутые в виноградные листья. Когда официант принес блюдо, подружки тут же поняли, как они проголодались, и радостно набросились на еду. Белла же еще украдкой начала строчить эсэмэски маме, спрашивая разрешения погулять подольше. Но мама решительно потребовала, чтобы Белла зашла в гостиницу переодеться, потому как ночи здесь не жаркие. Пришлось согласиться.