Клуб «Вечное перо» - стр. 3
Сегодня мне, начинающему писателю пришла в голову гениальная задумка для рассказа, – в тот же день рассказ был готов. Редкая удача: написать что-то стоящее, не забрасывая неоконченных рукописей на несколько месяцев или лет. Окрыленный успехом, я готов броситься в редакцию, но непонятный порыв заставил раскрыть восемнадцатый том моего любимого автора. Каково же было мое удивление, когда я почти сразу же обнаружил название, которое только что сам придумал для своего рассказа. Во рту у меня стало сухо, дрожащими руками я перелистал книжку и открыл нужную страницу. Прочитав последний абзац, я готов был рвать на себе волосы от досады. Нет, конечно же, я не повторил творение великого мастера слово в слово, но увы: моя чудесная идея, оказалась просто-напросто украденной у моего кумира. Я еще раз с тоской посмотрел на сиротливо лежащую на столе рукопись – что было делать?
Сердце мое не выдержало: я спрятал рукопись в чемодан, набросил легкую куртку, благо, на улице был сентябрь – и отправился в редакцию, мысленно извинившись перед любимым писателем.
Редактор еще раз недоверчиво посмотрел на чуть помятые листочки, неторопливо постучал толстыми пальцами. Я выпрямился: сейчас должна была решиться моя судьба.
– Любопытно, весьма любопытно, мой дорогой Кендалл, да, очень, очень любопытно, мой дорогой Кендалл. Пожалуй, мы это напечатаем, да, это, пожалуй, можно и напечатать.
В моей памяти всплыла роковая книжица, и я решил быть честным до конца.
– Видите ли, – я осторожно кашлянул – это не совсем моя идея…
– А рассказ Гарольда Родуэлла, копия вашего, называется так же? – редактор хлопнул ладонью по моей рукописи.
Я опешил. Мне показалось, что я сплю и вижу сны.
– Как? … Сэр, но откуда… вы это знаете?
Редактор добродушно улыбнулся.
– Ах, видите ли, Кендалл, да вы, наверное, и сами видите, Кендалл, в чем тут дело: что если нам сейчас взять любую новую книгу да, попробовать взять любую книгу, рассказ какой-нибудь или роман ваших коллег, учителей – чей угодно роман, набраться терпения, пересмотреть многотомное творчество Родуэлла, набравшись терпения – и, клянусь вам, Кендалл, что рано или поздно мы найдем точь-в-точь такое же произведение, или чем-то похожее, или ту же идею, ту же шутку, точно такого же персонажа, точно такого же, да, Кендалл.
– Так что же… это плагиат? Все это – краснея, я обвел рукой многочисленные тетради и папки – плагиат, заимствованный у Родуэлла?
– Ни в коем случае, Кендалл, даже не подумайте, что это плагиат, Кендалл, ни в коем случае. Эти все бедолаги – он ласково похлопал пухлой ладонью по рукописям – и в глаза не видели подобных произведений нашего великого Гарольда, во всяком случае, не видели их всех, не видели, не могли, просто физически не могли прочитать все триста тринадцать томов гениального нашего Родуэлла, но только лишь небольшую их часть… – редактор откинулся в кресле, то закрывая, то открывая ручку – тяжелую украшенную золотом. – Поэтому нельзя ставить им в вину этот якобы плагиат, ни в коем случае нельзя. Вспомните историю нашей литературы, Кендалл, нашей мировой литературы: Колкие и необычайно примитивные рассказы, сказки, народное творчество, покрытое пеплом столетий, древние легенды, малопонятные нам, и штампованные, стандартные романы, накатанные по одному и тому же шаблону… И вдруг появляется в семье Родуэллов безвестный мальчик Гарольд, Гарольд, с двух лет начавший сочинять сказки, а в пять лет взявшийся за перо – он написал истории, которые казались людям поначалу просто забавными, но в какой-то момент литераторы – да что литераторы! – простые читатели осознали ясно как день, что его, Гарольда произведения просто-напросто гениальны, не имевшие никаких прототипов до него – люди читали, изумляясь, насколько просто и очевидно то, о чем пишет Родуэлл, и как странно то, что никто до него не додумался до таких оригинальных идей. За свою короткую жизнь он написал больше, чем кто бы то ни было… – редактор нахмурился и снял очки. Негромко стучали часы над головой.