Клуб убийств по четвергам - стр. 32

– По-моему, убили тупым предметом, Энтони, – поправляет Джойс.

– Правда? У вас прекрасные волосы, Джойс. Дайте слово, что завещаете их мне.

Элизабет за дверью закатывает глаза.

– Я слышал, его расстреляли на набережной, – не унимается Энтони. – Подкатили трое на мотоциклах…

– Нет, просто проломили голову на его собственной кухне, – говорит Джойс. – Безо всяких мотоциклов.

– Кто бы мог это сделать? – удивляется Энтони. – Проломить человеку голову на собственной кухне?

«Действительно, кто?» – думает Элизабет и снова смотрит на часы.

– А кухня у него наверняка хороша, – говорит Энтони. – Какая жалость. Мне в нем всегда чудилось что-то такое. То есть видно, что он не из порядочных, но все-таки…

– Да, тут мы с вами сходимся, Энтони, – говорит Джойс.

– Надеюсь, того, кто это сделал, поймают.

– Наверняка, – соглашается Джойс, поднося к губам чашку с чаем.

Элизабет, решив, что достаточно наслушалась, встает и входит в салон. Энтони, обернувшись, замечает ее.

– О, вот и она. Дасти Спрингфилд!

– Доброе утро, Энтони. Боюсь, вам придется отпустить Джойс. Она мне нужна.

Джойс хлопает в ладоши.

Ну вот уж чего я не ожидала, когда с утра ела мюсли. Сначала то дело с монахиней, а сегодня еще и это.

Если вы решили, что я каждое утро ем мюсли, то ошиблись, но этим утром поела, и, как оказалось, запас энергии пригодился. Время уже к десяти вечера, а я только вернулась. Хотя на обратном пути вздремнула в поезде.

С утра я стриглась у Энтони. Мы почти закончили и уже просто сплетничали в свое удовольствие, когда вошла – кто бы вы думали? – Элизабет. С холщовой сумкой и фляжкой – и то и другое не в ее стиле. Она сказала, что такси уже в пути и чтобы я собралась на целый день. Я, с тех пор как перебралась в Куперсчейз, привыкла к неожиданностям, так что и глазом не моргнула. Спросила, куда мы едем, чтобы представлять, какая там погода и тому подобное, а она сказала – в Лондон, что меня удивило, зато объяснило фляжку. Я отлично представляю, как холодно бывает в Лондоне, так что заскочила домой и переоделась в отличное пальто. И слава богу за это!

Мы все равно пользуемся робертсбриджским такси, хоть они однажды и завезли внучку Рона не на ту станцию; к их чести, они исправились. Водитель, Хамед, был из Сомали – такое красивое название. Сюрприз-сюрприз, Элизабет там бывала, и они поболтали как старые друзья. У Хамеда шестеро детей, старший работает врачом в Чизлхерсте, если вы знаете, где это. Я была там однажды на барахолке, так что тоже сумела вставить словечко.

Элизабет все ждала, чтобы я спросила, куда мы едем, но не дождалась. Она любит покомандовать, и, не поймите неправильно, мне тоже нравится, когда она командует, но и себя иногда показать невредно. Мне думается, она от меня подзаряжается, в хорошем смысле. Я себя никогда слабой женщиной не считала, но чем больше узнаю Элизабет, тем больше мне кажется, что, может, я такая и есть. Будь у меня сила духа, как у Элизабет, я бы тоже побывала в Сомали? Это я просто для примера.

Мы сели на поезд в Робертсбридже (в 9:51) и к Танбридж-веллс она не утерпела и все мне рассказала. Мы ехали повидать Джоанну.

Джоанна? Моя малышка? Можете представить, сколько у меня было вопросов. Вот теперь Элизабет своего добилась.

Так зачем нам понадобилась Джоанна? Вот что постепенно выяснилось. Элизабет объяснила, и у нее это прозвучало очень убедительно, что о многих сторонах дела мы знаем не меньше полиции, и это для всех к лучшему. Однако неплохо нам кое в чем опередить полицию. На случай, если придется «поторговаться». По словам Элизабет, это может оказаться полезным, потому что Донна, к сожалению, не все готова нам выложить. В конце концов, кто мы такие?