Клуб одиноких вдов - стр. 4
Марина пропустила эту вольность мимо ушей, заинтересованная новостью о новом митрополите. В разговоре с Таней ей всегда приходилось отделять зерна от плевел, и это было не так просто.
– Во-первых, что случилось с владыкой Филаретом?
– Да откуда же мне знать? – искренне удивилась девушка. – Говорят, его отправили на пенсию, или как там у них в церкви это называется. Уж больно владыка Филарет стар. Чуть ли не ровесник Мафусаилу, а тот, говорят, дожил до таких преклонных лет, что старее его никогда никого и не было…
– Допустим, – Марина снова прервала девушку, слова из которой лились так же легко и бесконечно, как воды Ниагарского водопада. – Но почему новый митрополит урод? Это как надо понимать – в прямом или переносном смысле?
– Так ведь он один в один Петр Первый, такой же длинный, что твоя каланча, а в плечах узкий, словно…., – Таня замялась, подыскивая сравнение. Ее взгляд метался по столовой, как будто отыскивая подходящий предмет, годный для этого. Но ничего не находил. – В общем, место ему в кунсткамере, а не среди обычных людей. Однако, говорят, он чуть ли не святой. Такой молодой, и сорока нет, а уже митрополит. Это по-нашему, по мирскому, то же, что в девять лет окончить школу, в одиннадцать университет, а в пятнадцать…
– Святой, говоришь, – в раздумье произнесла Марина. – Добро бы так оно и было. Хуже, если просто святоша. Какой-нибудь Тартюф в рясе.
– А, может, и врут люди, – покачала головой Таня. – Язык ведь что ботало, к зубам не привязан. – И, помолчав, вдруг заявила: – А хорошо, наверное, быть митрополичихой!
– Кем-кем? – от неожиданности Марина даже поперхнулась чаем.
– Ну, женой митрополита, – пояснила Таня. Ее взгляд затуманился. Она явно представляла себя в этой роли.
– И почему же? – поинтересовалась Марина, вытираясь салфеткой и едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
– Да вы сами посудите: все тебе кланяются, ручку целуют, матушкой величают, – перечисляла Таня, загибая пальцы. – И это все в будний день! А по праздникам…
– Замолчи немедленно, – потребовала Марина. – И не болтай ерунды. Не быть тебе никогда матушкой митрополичихой, и не мечтай зря. Митрополитам жениться нельзя. Они черные монахи, дают обет безбрачия.
– Вот оно как, – разочарованно произнесла девушка. Вздохнула с сожалением. И непоследовательно добавила. – А владыку Филарета жалко. Старенький такой, голова уже трясется, как у китайского болванчика. И кому он будет нужен теперь? Ни жены, ни детей… Что его ждет?
– Благая смерть, – жестко произнесла Марина. – Как он любит.
Таня с удивлением посмотрела на нее. Но ничего не сказала, поразившись мстительному выражению лица хозяйки. Оно редко бывало таким. И казалось сейчас почти некрасивым.
Но взгляд Марины уже смягчился. От мыслей о Филарете она перешла к новому митрополиту.
– Епархии нужна свежая кровь, – сказала она. – Посмотрим, чем все обернется.
– А и смотреть не надо, – откликнулась всезнающая Таня. – Люди говорят, что новый митрополит в наш город прибыл ненадолго. Вот только построит кафедральный собор, да и переедет в Москву. Он то, что называется «птица высокого полета», далеко метит.
– Так есть же кафедральный собор, – удивилась Марина. – И десяти лет не прошло, как построили. Столько денег потратили!
Она точно знала сколько. Ведь главным спонсором этого храма был ее муж. По сути, на его деньги кафедральный собор и был выстроен. Это произошло незадолго до его смерти. Он как будто чувствовал ее неотвратимое приближение, и все время торопил строителей, словно боясь не успеть. Пытался получить прощение за свои грехи, неведомые ей? Но об этом Марина никогда не спрашивала. Значит, так ему было надо, этого требовала его душа. А она, как умная жена, не спорила с ним. Ну, или почти никогда, дура-баба…