Клинок трех царств - стр. 62
Лют вернулся довольно быстро – с вытянутым лицом, и Витляну кольнуло предчувствие: случилось что-то и правда важное. От природы весьма живого нрава, за годы жизни со старшим братом Лют выучился у него держать себя в руках и не спешить принимать все близко к сердцу, не разобравшись. На выбежавших навстречу женщин – двух своих жен и Витляну – лишь взглянул дикими глазами, бросил повод отроку, велел не расседлывать и устремился в гридницу.
– Мистиша! – Лют пробрался сквозь обычную толпу и наклонился к уху старшего брата. – Ты должен это увидеть сам!
– Что – это?
Дальше Лют зашептал ему в самое ухо, но, слушая его, Мистина и сам переменился в лице. Взгляд его устремился через гридницу к дочери, и у Витляны сердце покатилось куда-то вниз, хотя вины она ровно никакой за собою не ведала…
Богатый Вуефастов двор на Олеговой горе издали бросался в глаза – перед ним собралась толпа. Люди толковали меж собой вполголоса, оглядывались на запертые ворота, но внутрь не рвались. При виде едущего вскачь по улице воеводы с двумя бережатыми разбежались в стороны. Не сходя с коня, хирдман постучал в ворота обухом секиры, крикнул: «Мстислав Свенельдич!» – ворота раскрылись, трое всадников проехали во двор. Любопытные кияне устремились вперед, чтобы заглянуть во двор, но ворота вновь закрылись, едва не прищемив кое-кому головы.
Во дворе вроде бы все было спокойно – никаких следов беспорядка, только как-то тихо. Челядь попряталась. Мистина соскочил с коня у крыльца просторной хозяйской избы и вошел.
Внутри ему навстречу поднялся сам Вуефаст.
– Слыхал, какая у нас хрень творится? – рявкнул он, позабыв степенную повадку важного боярина и вспомнив привычки своей дружинной юности среди хирдманов Хельги Хитрого, иначе – Олега Вещего.
– Слыхал, глядь, – с тихой яростью ответил Мистина. – Показывай.
Вуефаст сам вышел с ним назад во двор и остановился, спустившись с крыльца.
– Вон оно, понеси его лихой…
Мистина увидел перевернутое корыто. Обычное корыто, сейчас оно имело какой-то погребальный вид. Вуефаст сделал знак челяди, и кто-то из его отроков, кривясь, подцепил корыто палкой и перевернул.
На земле лежало нечто… черно-бурая кучка не пойми чего.
– Это что за дерьмо? – осведомился Мистина, по виду почти спокойно.
– Ты приглядись.
Мистина сделал шаг и слегка наклонился, так, чтобы самому себе не загораживать свет.
Кучка оказалась составленной из двух высушенных жаб, сложенных спинка к спинке и проткнутых насквозь длинной занозистой щепкой, уже давно высохшей. Выглядело противно и угрожающе, и у Мистины легкий холодок пробежал по спине, несмотря на жаркий день.
Не так чтобы он сильно боялся колдовства. Само появление этих жаб ясно говорило: кто-то желает зла семье Вуефаста.
– Где нашли?
– А вот тут на крыльце, прямо под дверью. Хозяйка утром вышла – чуть не наступила. Крику было… Она говорит – это на остуду.
– Остуду? – Мистина перевел взгляд на Вуефаста.
– На разлад. Но едва ли я или баба моя… Это под сговор наш копают какие-то невидимцы. Как мы по рукам с тобой ударили, так оно и… Ты главное-то увидел?
– Что там главное?
– Эти гады вон во что завернуты были.
Вуефаст взял у челядина палку и показал нечто, лежащее возле жаб и сразу не замеченное. Полоска чего-то… бересты, ткани, кожи… В какой-то грязи…