Клинок инквизиции - стр. 35
– А ведь и правда, словно нечисть какая-то… – прошептал рядом Андреас, словно в ответ на его мысли. – Господи, спаси и сохрани…
– Стреляйте в него! – орал Волдо.
Свистнули стрелы, но ни одна не достигла цели: волк был словно заговоренный. Наконец он развернулся и в несколько прыжков догнал стаю.
– Жаль, не смогли вожака достать, – посетовал Волдо.
Он подошел к волкам, пересчитал:
– Семь. Хорошо.
– Больше не придут, побоятся, – заметил кто-то из ближних. – Хитрые звери.
– Не придут. Уж мы позаботимся.
Волдо мечом добил одного из агонизирующих зверей:
– Рубите им головы. Отдадим Одо, пусть насадит их на пики и поставит вокруг деревни. Тогда волки точно больше не сунутся.
Разбуженный староста долго ужасался и благодарил защитников. Ему из-за плеча вторила хорошенькая дочка, даря Андреасу такие восхищенные взгляды, словно это он один голыми руками справился со всей стаей. Барон важно кивал и загадочно улыбался.
– Теперь моему отряду нужно место для ночевки, – сказал Волдо.
– Входите, добрые господа, – запричитал староста. – У нас всем места хватит.
Усталые, промокшие ближние заворачивались в плащи, укладывались на пол.
– Клинок, Ганс, в караул, – приказал Волдо. – А ты куда собрался?
Андреас направился к двери вслед за друзьями.
– Душно здесь, – вздохнул он. – Я, пожалуй, найду себе скромный приют в яслях, на сене…
– Барончику наша вонь не по нутру, – рассмеялся Энгель.
Снова полил дождь. Дан с Гансом обошли деревню, потом устроились под крышей яслей. Андреас как всегда витиевато пожелал спокойной ночи и удалился за перегородку, на сеновал.
– Плохо… – прошептал Ганс, глядя ему вслед.
– Что плохо? – спросил Дан, которого давно уже удивляли высказывания товарища.
Тот помолчал, потом неожиданно внятно ответил:
– Беду я чую, с детства такой. Матушка говорила, колдовство это, молиться надо, только не помогло. Вот, пошел в Христовы воины. Но все равно вижу…
Такая длинная речь поразила Дана: Ганс высказался связно впервые с момента их знакомства.
– А что ты чуешь? Что будет с Андреасом?
– Не знаю, – грустно пробормотал Ганс. – Я глупый. Только чую, что беда будет, а больше ничего не понимаю.
Отклонения в психике? То, что психологи называют тревожностью? Просто странность? Или настоящий дар предвидения? Здесь, в этой удивительной эпохе, Дан уже убедился: сверхъестественные явления возможны. В любом случае, скоро будет видно, подумал он. С Андреасом либо случится беда, либо нет. Но что может случиться, пока он дрыхнет на сеновале?
– Пойду я, деревню обойду, – сказал Ганс. – А потом ты. Чего вдвоем мокнуть?
Он с кряхтением выбрался из яслей, захлюпал башмаками по грязи.
Дан задумался. Как все же найти Настю? Казалось, прогуливаясь по улицам Равенсбурга, он заглянул под чепцы уже всем горожанкам – благо те ничего не имели против внимания прославленного Клинка инквизиции. Но ни одна из них не была Настей. Возможно, подруга в какой-нибудь из окрестных деревень? Он решил с утра пообщаться со всеми женщинами Ребедорфа. Если и здесь не найдется – потребуется время, чтобы ее отыскать. Придется обходить каждый дом Равенсбурга.
Еще грызла мысль: что, если он не успеет поймать Сенкевича, вдруг тот уже вернулся в свое время? Хотя Дан как будто чувствовал: пока его враг все еще здесь. Была какая-то внутренняя уверенность. Может, надежда? Недобитые в часовне колдуны на допросе показали, что один из их секты, Фридрих Берг, сбежал. Судя по описанию, это был человек, в котором Дан узнал Сенкевича. Шпренгер тут же отправил ближних в дом Берга, но там колдуна не было.