Клинок и вуаль - стр. 14

Я вытираю руки, подходя ближе, наблюдая, как он пытается вернуть свою стойкость. Он тяжело дышит, пытаясь прийти в себя от удара, но я вижу, как он начинает сдаваться.

Он сжимает зубы, но в глазах появляется сомнение. Он знает, что я смогу довести это до конца. И это осознание страшит его больше, чем сам страх.

Я беру его за подбородок, резко поворачивая его голову влево, к себе. Он снова вздрагивает, его глаза расширяются от ужаса.

– Ты должен был понять, что с такими, как ты, играют совсем не так, – говорю я, сдавливая его челюсть. – Я всегда добиваюсь того, что мне нужно.

Он пытается отвести взгляд, но я сжимаю сильнее, так что его зубы встречаются с моими пальцами. Молниеносно, я разворачиваюсь и делаю шаг назад.

Сначала я смотрю на него молча. Потом решаю.

Быстро подхожу к столу, открываю ящик, где лежат инструменты, беру гаечный ключ. Он не двигается, но глаза следят за каждым моим движением.

Я подхожу с инструментом, спокойно наклоняю его голову вбок, прислушиваясь к его дыханию.

– Ты не скажешь? Хорошо, если тебе так будет угодно, – говорю я, голосом, который по звучанию больше напоминает не угрозу, а обещание.

Он снова пытается говорить, но слова не выходят. Он понимает, что каждый его взгляд, каждое слово будет оценено.

Я бью его по ребрам, ещё сильнее, чтобы он почувствовал боль. Мгновенно его тело сгибается, и он издает короткий болезненный вздох. Он еле держит сознание, но взгляд начинает тускнеть, и с ним уходит и его сопротивление.

Я наклоняюсь к его уху и говорю тихо, но чётко:

– У тебя есть ещё шанс. Ты будешь говорить, или мне надо продолжать тебя уговаривать такими способами?

Его глаза расширяются, и его тело дрожит, как лист на ветру. Я вижу, что он почти сломался. Но его гордость мешает.

Откинув ключ в сторону, достаю из-за пояса складной нож.

Я сжимаю его руку в своей, крепко, без суеты. Лезвие скользит под его мизинец – не глубоко, но достаточно, чтобы он понял, что я делаю.

– Подожди… п-подожди…

– Ш-ш-ш, – я прикладываю палец к губам, и он тут же замолкает. – Не отвлекай меня.

Я сжимаю его палец и резко тяну в сторону. Хруст, вскрик. Крик – сначала дикий, а потом срывается на хрип. Он дёргается, но я держу его крепко, не давая шанса вырваться.

– Видишь, – говорю спокойно, вытирая кровь с лезвия о его рубашку. – Я не люблю насилие. Тебе всего лишь надо сказать то, что ты так отчаянно пытаешься скрыть и это прекратится.

Он бьётся в конвульсиях от боли, в глазах – паника, в груди – рваное дыхание.

– Д-дьявол… ты…

Я легонько похлопываю его по щеке, заставляя его снова посмотреть на меня.

– Дьявол? – усмехаюсь. – Нет, друг мой. Дьявол даёт выбор.

Я подношу нож к его следующему пальцу.

– А я – нет.

Он тут же начинает говорить. Глотая воздух, спотыкаясь о слова, рассказывая всё, что мне нужно. Я внимательно слушаю, иногда кивая, словно интересный рассказ.

Когда он заканчивает, я убираю нож и встаю.

– Видишь? Ты молодец. Всё же было просто.

Он кивает, трясётся.

– Теперь ты отпустишь меня?..

Я смотрю на него, словно обдумываю.

– Нет.

Я медленно вытираю руки платком, пропитанным чужой кровью. Выдыхаю. Всё. Закончил. Отступаю на шаг, оглядывая жалкое зрелище перед собой. Мужик уже даже не пытается сопротивляться – просто сидит, бессильно опустив голову, издавая сдавленные, хриплые звуки. Он настолько измотан, что даже страх в его глазах стал пустым.