Клинок и вуаль - стр. 11

– Ты сам выбрал эту игру, брат. Ты хотел победить? Ну, вот тебе реальность, – его голос был спокойным, но в нём чувствовалась лёгкая издёвка.

Я пытался отдышаться, но не мог избавиться от того чувства, что я только что потерпел поражение. Сальваторе не останавливался на достигнутом и не собирался помогать мне встать. Я ощутил, как его вес давит на меня, и понимал, что сам не в состоянии освободиться.

Он всегда был сильнее, и в такие моменты я чувствовал, как мне не хватает той уверенности, что когда-то была. Но всё это было лишь часть игры, которую мы играли. В этот момент я был готов, возможно, отступить и признать, что он прав. Но не сейчас. Не здесь. Не перед ним.

Я заставил себя засмеяться, тихо и без настроения, просто чтобы скрыть этот внутренний порыв. Он отпустил меня и отошел.

А я поднялся на ноги, Сальваторе был рядом, его тело будто опора, а в голове всё пульсировало. Звон в ушах мешал сосредоточиться, но я знал, что должен продолжать бороться. Это было не просто желание победить – это было что-то более глубокое. Я не мог позволить себе падать.

Сильное движение брата заставило меня повернуть голову, его рука неожиданно схватила меня за шею. Он тянул меня в сторону, и я почувствовал, как силы стали покидать меня. Но я не собирался признать поражение. Я сжал зубы, стиснул кулаки и попытался перевернуть его. Ничего не вышло – он был слишком сильным, слишком уверенным в своей победе.

В этот момент я почувствовал, как мои колени начинают подкашиваться, и понял, что снова не удерживаю равновесие. Мой мозг на мгновение затуманился, а в ушах всё сильнее становился тот злой, резкий звон. Ушибленная голова оттого, что я несколько раз ударился об землю в процессе борьбы, отдавала глухим, почти неслышным болевым сигналом. Но этого было достаточно, чтобы заставить меня снова упасть на колени.

Мрак снова накрыл меня. Я почувствовал, как тело теряет контроль, как силы покидают, а колени подкашиваются. Ничего не помогало – голова будто взорвалась, и всё вокруг стало исчезать. Звон в ушах был таким сильным, что я не мог различить ничего, кроме его разрушительного гула. Мои глаза закрылись, и я понял, что снова падаю.

– Чёрт, – вырвалось, когда я в очередной раз оказался на коленях, пытаясь держаться на плаву в этом океане боли и темноты.

Брат стоял рядом. Он не вмешивался, не пытался меня поддержать, просто наблюдал, как я борюсь с собой. Было ощущение, что он ждал. Ждал, когда я снова соберу силы.

Я знал, что нужно собраться. Знал, что нельзя падать, что нужно снова встать, не дать себе расслабиться, несмотря на тот тупой звон в ушах, на боль в голове, которая будто прибивала меня к земле. Мрак наконец начал отступать, и я заставил себя выпрямиться.

Дыхание всё ещё было тяжёлым, но я смог снова привести себя в порядок. Шаг за шагом, сдерживая боль, я встал. Постоянный гул в ушах постепенно угасал, а мрак, отступая, позволил мне увидеть Сальваторе. Он стоял, всё там же, и смотрел на меня с каким-то лёгким выражением удовлетворения.

– Молодец, – сказал он спокойно, с небольшой усмешкой. – Хватит на сегодня. Пошли домой, отдохнём.

Его слова были как признание, которое я всё же слышал, несмотря на болезненный шум в голове. Он не предложил мне помощь, не сказал, что это было слишком тяжело – он просто признал мою стойкость, даже если в этом была и доля его заботы, скрытая за маской того же холодного равнодушия.