Клинок эмира - стр. 30

– Откуда?

– С чужой земли.

– С той стороны?

– Да…

– Их много оттуда идет.

– Правильно, но все разные. Одним нужна мануфактура, другим мука, третьим чай, четвертым – наша кровь. Но эти трое – честные люди, рабочие люди. У них пустой желудок, они хотят работать. Им можно верить. Они мне сказали сейчас, что на нашу сторону перебрался курбаши Мавлан со своей бандой.

– Знаю об этом.

– Но ты не знаешь, где таится банда.

– А ты?

– Я тоже не знаю, а эти трое знают и могут сказать.

Шубников скосил глаза и посмотрел на таджика. Тот, прикрыв ладошкой брови, внимательно следил за работами в котловане.

– Мухитдин-ата! Иди, пей хину! – крикнул он. – А то опять вечером малярия затрясет. Передай тачку Халилу!

– Дальше говори, – напомнил о себе Шубников.

– И еще они расскажут тебе, что на подмогу к Мавлану идет с гор со своей шайкой какой-то Наруз Ахмед. Сообща они готовятся напасть на районный центр.

– Где эти люди? Я хочу их видеть.

– За этим я и пришел. Я пойду, а ты не теряй меня из виду. Иди за мной, но не сразу. Так лучше. Тут есть разные глаза и разные уши.

Бригадир отдал еще какую-то команду рабочим и медленной походкой направился в поселок. Минуту спустя в противоположную сторону пошел Шубников и обогнув высокие отвалы земли, повернул к поселку.

Белое солнце немилосердно жгло землю. С юга дул огненный «афганец», свистел в чахлых кустиках верблюжьей колючки, шевелил песчаные гряды, курчавил загривки мертвых барханов.

Вокруг простиралась бурая, выжженная пустыня. Сквозь палящий зной навстречу горячему солнцу мчались три всадника. Пыль покрывала их с головы до ног, песок лез в глаза, щекотал ноздри, поскрипывал на зубах.

Всадники торопились. Путь их лежал к далеким горам, что громоздились на юге, увенчанным белыми снежными шапками.

– Сатанинское пекло! – зло бросил Саттар Халилов, скакавший впереди. Он перевел коня с рыси на шаг. Два бойца пристроились к нему по обе стороны.

– Да, здорово печет, – согласился таджик Закир и, сняв фуражку, вытер рукавом бритую наголо голову.

– Посмотрите! – воскликнул Гребенников и выбросил руку вперед.

Зрелище было обычным для этих мест. Горячие лучи солнца, встречаясь на своем пути с охлажденным воздухом гор и преломляясь в нем, создавали причудливые миражи. Фантастические картины менялись одна за другой. Вначале показалась неохватная глазом ширь водной глади, а секунду спустя с другой точки рисовались уже какие-то сказочные чертоги со множеством колонн, которые, в свою очередь, сменил зеленый цветущий оазис.

– Если бы вместо всех этих сказок кишлак Обисарым показался… – зло проговорил Саттар.

– Его не увидишь, – ответил Закир. – Его только с воздуха и можно увидеть. В горах он лежит.

– Ты давно в нем был? – спросил Саттар.

– Шесть лет назад. Батрачил там весну, лето и осень. Мой родной кишлак в двадцати километрах от Обисарыма… И тоже в горах. Похожи они один на другой.

– А дом Наруза Ахмеда знал? – поинтересовался Саттар.

– Нет, про Наруза Ахмеда я тогда ничего не слышал.

– Эге! Кто же это? – и Гребенников резко осадил своего коня.

Все посмотрели направо. Из глубины песков наперерез им неслась группа всадников, примерно с полэскадрона.

Остановились и Саттар с Закиром.

– Это уже не мираж, – с усмешкой проговорил Гребенников. – От такого миража нам может не поздоровиться.