Клинком и сердцем. Том 3 - стр. 64
Встав со стула и наконец-то убрав ладонь со лба Айлин, тот развёл руками.
– Боюсь, применение магии разума в данном случае невозможно. Очевидно, пережитое потрясение оказалось непомерно велико, и видения, которые являются адептке… – Он покачал головой, взглянул на Айлин и кисло закончил: – Приношу извинения за неприятные минуты, которые вам пришлось пережить.
– Н-ничего страшного, – всхлипнула Айлин. – Я понимаю, так было нужно…
– Видения? – вскинулся магистр Бреннан. – Я могу узнать – какие?
– Я предпочёл бы забыть их как можно скорее, – брюзгливо фыркнул старик, а потом с опаской покосился на Дункана. – Но если милорд Роверстан не возражает… Его это, некоторым образом, тоже касается.
– Нисколько не возражаю, – любезно подтвердил Дункан.
Овайн подошёл к магистру Бреннану и зашептал ему на ухо.
Целитель выслушал его с каменным лицом, а затем выдохнул:
– Милосердная Сестра! Бедняжка…
И посмотрел на Айлин, сгорающую со стыда, с глубоким сочувствием. В сторону Дункана ни он, ни мэтр Овайн старательно не глядели.
– Дорогой Дункан, простите, что злоупотребляю вашей любезностью, – оживился магистр Эддерли, – но не проводите ли вы адептку Ревенгар снова в палату? Не стоит отпускать её одну, а вы тоже некоторым образом целитель…
– Разумеется, милорд, – поклонился разумник.
Айлин вскочила, схватила дневник Лоу, лежавший на столе, и торопливо вышла из кабинета, почти выбежала, не зная, как попросить прощения.
Она обещала! Ей нужно было всего лишь не вспоминать проклятый сон пятилетней давности – а она не справилась! Но не станут же магистры Бреннан и Эддерли насмехаться над коллегой? Или станут?!
Встав у стены, она дождалась подошедшего разумника, обречённо глянула на него и замерла от ужаса, увидев такое, чего прежде и представить не могла: остановившийся рядом с ней магистр спрятал лицо в ладонях, а его плечи крупно вздрагивали…
– Дункан… – испуганно шепнула Айлин пересохшими губами, а потом, вдруг обретя пропавший было голос, вскрикнула: – Милорд! Простите! Я…
Роверстан отнял ладони от лица, и Айлин поняла, что он безуспешно прятал… смех!
– Вы! – прошептала она, наконец-то всё поняв. – Вы нарочно! Нарочно напомнили мне про этого льва, а теперь… теперь смеётесь?!
– Разумеется, я нарочно, – согласился Дункан, шагнул к ней и положил тяжёлые горячие ладони ей на плечи, так что Айлин даже через мантию согрело их ласковое тепло. – Дорогая моя девочка, мэтр Овайн – действительно лучший мастер допросов, и он мог бы прочитать в вашей памяти многое, чем вы не хотели бы делиться с… кем бы то ни было. Я не спрашиваю вас, что вы видели в Запределье, но не сомневаюсь, что чем меньше об этом узнают мои коллеги, тем в большей безопасности вы будете.
– Вы… опять меня спасли… – Больше всего Айлин хотелось уткнуться лицом в его широкую грудь, прижаться щекой, спрятаться в объятиях, но она заставила себя договорить до конца. – Но теперь они все будут над вами смеяться! Вдруг даже магистры… проговорятся?
– О, дальше кабинета нашего дорогого Бреннана ничего не пойдёт, – небрежно ответил Дункан. – Но даже если Овайн не побоится испортить со мной отношения… Меня не волнуют разговоры за спиной. Знаете, как говорим мы, арлезийские простолюдины? – Его голос опять стал насмешливым, а глаза весело заблестели. – Когда меня нет, пусть меня хоть бьют!