Клинки и карабины - стр. 12
Прелая сырость и гниль погреба свивались в причудливый и знакомый запах. До печенок знакомый, что и говорить. Такой, знаете, родной, б….! А о чем говорит то, что я его ощущаю? Ни о чем хорошем, это точно. Живой? Да это беда, больше никак и не скажешь. Скоро меня станут жрать. Живьем.
Через пролом внутрь вливался зеленоватый лунный свет. И даже виднелись звезды. Неописуемая красота. Особенно если смотреть в последний раз. Так, что у нас? Руки притянуты за спину. Оружие? Если судить по весу, то ничего нет. Хреново.
Зубищи у упырей на самом деле с полпальца длиной. Как они не жрут сами себя изнутри, когда спят и скрипят зубами, непонятно. Но представить, как желтые, острые, покрытые тягучей слюной зубы впиваются в собственную твою плоть? Страшно.
Когда холодные скользкие пальцы отодвинут ворот жилета, прикоснутся к коже ослепительно ледяными червями, когда черный и склизкий язык пройдется вдоль сосудов, царапнув кожу шершавыми бугорками, когда, обдав смрадом, твоей шеи коснутся зубы, бросив по коже щекотку ожидания. Наверное, я заору. И, возможно, даже и обделаюсь. И мне совершенно не будет стыдно. Лишь бы быстрее, лишь бы это оказалось недолго.
Сбоку хрустнуло, зашелестело. Твою ж мать, чего ты тянешь?!! Ну?!!
– А я не верила…
Пахнуло густым запахом спекшейся крови, чуть перебиваемым травяным ароматом. Хорошо, что не добавился мой запах. Коты и собаки специально метят заборы и дома, доказывая свою состоятельность. А мне оно как-то кажется неприличным, описаться, да еще и при женщине. Женщине, надо же
Света стало заметно больше. Мягкого и зеленоватого. Ну, а как ещё-то? Гнилушки, воронье гнездо в качестве подсвечника и светляки, кружащие вокруг какой-то мерзко пахнущей дряни. Такие вот светильники всегда есть в их берлогах. Я повернул голову, пытаясь рассмотреть ЕЁ. Да и, чего врать, немного радуясь оставшимся секундам или, скорее, минутам, собственной жизни.
Да уж, интересно. Такого встречать еще не приходилось. На упыря она тянула с большой натяжкой. Тоненькая, никак не похожая на раздутых жаб с клыками, встреченных ранее. Это не считая того, что она со мной разговаривала. Разговаривала, надо же. И, получается. Что Доцент в чем-то прав. Если существует какая-то там некросфера, то она может обычных людей превращать в такое вот диво.
Тоненькая, невысокая, с темными, скорее всего черными волосами. Где-то до лопаток максимум. Внутри что-то напряглось. Я напрягся еще больше. Как-то странно лежать связанным в упырином логове и откровенно рассматривать… кого? Да ведь она же должна быть не живой, так? И чего ж на нее пялюсь как на самую обычную женщину.
Запах трав усилился. Горьковатый и сладкий одновременно, приторный, он душил, почему заставляя вздрагивать. Он шел из темноты за ее спиной. И там, ну точно, там тлели угли под чем-то широким и плоским.
– Почувствовал? – Она подошла ближе, села. Качнулась небольшая грудь. – В такое ты бы не поверил, не окажись здесь.
– В что?
Она резко, совершенно нечеловеческим движением, нагнулась. Пахнуло кровью, заставив вздрогнуть. Света хватало, и зрение полностью привыкло. Не «ночной глаз», но и своих способностей хватало. Да… лучше бы она не улыбалась. Улыбка ее портила. Красивая женщина, а оскал похуже волчьего.
– Я не верила в охотников вроде тебя. А ты явно не веришь и в свою жизнь сейчас и в то, что заставляю тебя думать не о смерти, а, скорее… о самом настоящем проявлении жизни.