Клиническая ложь - стр. 3
Может, дело в том, что Дамир мусульманин? Он не выпячивал данный факт, но Алла знала, что коллега посещает мечеть, хоть и не соблюдает всех обычаев ислама в полной мере.
Вот, собственно, и все – негусто, если разобраться! С другой стороны, это не мешает группе успешно раскрывать преступления, а значит, информации вполне хватает для плодотворной работы, а это – самое главное, в конце концов!
На голову упали первые капли дождя – ну вот, опять начинается!
Алла раскрыла зонтик и, укрывшись под его сенью, поспешила в ту сторону, куда только что удалились Сурдина и Антон.
Мономах собирался в столовую: следующая операция только через полтора часа – полно времени, чтобы пообедать.
Он уже закрывал дверь в кабинет, когда в кармане требовательно затрезвонил телефон.
Поборов искушение проигнорировать звонок, он вытащил его и увидел на экране номер Нелидовой, и.о. главврача больницы и по совместительству своей любовницы.
Звонок в середине дня не сулил ничего хорошего.
– Володя, тебя срочно требуют нейрохирурги! – без предисловий сообщила Анна.
– На консультацию? – спросил он, мысленно попрощавшись с приятным видением комплексного обеда.
– На операцию.
– Но у меня…
– Мейроян может оперировать вместо тебя – я посмотрела расписание, он свободен!
– А почему он не может вместо меня пойти к нейрохирургам?
– Потому что Суламифь хочет тебя, и не мне тебе объяснять, что Суламифь всегда получает желаемое!
Суламифи Моисеевне Кац действительно было трудно противостоять. Она работала в больнице без малого сорок лет и являлась одной из менее чем десятка женщин-нейрохирургов в Санкт-Петербурге. Когда она начинала, то была единственной!
Мономах знал, что ей в прошлом году исполнилось шестьдесят пять – юбилей отмечали с размахом.
В этом возрасте большинство хирургов переходят в консультанты, однако к Кац это не относится: кажется, время над ней не властно. Внешне она выглядит на свой возраст, да и красавицей никогда не слыла, а вот рука ее – главный инструмент любого представителя этой профессии – остается все такой же точной, а глаз – все таким же верным.
Характер Суламифи сложно описать словами: половина больницы ее обожает, в то время как вторая открыто ненавидит, и это о многом говорит. Средний медицинский персонал трясется, стоит Кац появиться в коридоре – и это притом что она уже пять лет как не завотделением!
Мономах понятия не имел, когда и как попал в любимчики к Суламифь, но она предпочитала работать именно с ним.
Честно признаться, и ему нравилась ее компания, хотя грубоватый, щедро приправленный матерком, но чертовски меткий юмор Кац мог сбить с ног самого стойкого мужика. Но почему именно сейчас он ей так понадобился?
– По скорой паренек поступил, – предвидя его вопрос, пояснила Нелидова. – Множественные переломы и черепно-мозговая. Ты же знаешь, как Суламифь к молодежи относится?
Кац старалась делать все, чтобы поставить на ноги молодых пациентов.
Она говорила так: «У стариков есть дети, они им и “утку” поднесут, и стакан водицы, а вот молодым помочь некому, надо работать, семью строить, так? Ну а как они все это сделают, если раньше времени в инвалидном кресле окажутся?!»
И ведь не поспоришь! Поэтому Мономах не стал даже пытаться и только спросил:
– В какую операционную?
– Итак, что нам известно о покойной? – спросила Алла, входя в кабинет судмедэксперта.