Клейкая лента для двоих - стр. 38
Я до сих пор не могу оторваться от шершавого ствола, впитывая слова Нила и насыщаясь родным теплом. Это уже не соперничество двух братьев. Это признание в любви, раскрытие своего сердца, сладко ластящееся к моей душе. Закрываю глаза и попадаю в тот день. Я, как будто заново, переживаю его касания, его шёпот с вибрирующий жёсткостью:
- Тихо, малыш, тихо. Я только потрогаю. Расслабься.
Неосознанно вылетает стон, и я чувствую горячие руки, ложащиеся на живот, пышущее жаром тело, впечатывающееся в спину, хриплый голос, присваивающий себе.
- Я не отступлюсь, Машунь. Даже если это не мой ребёнок.
Меня парализует, ноги становиться ватными, горло дерёт от сухости. Теряюсь полностью, не зная, что мне хочется больше. Я пылаю от его близости и страшусь появления Дана. От двойственного чувства лицо горит, а руки и ноги леденеют. Поцелуй в шею, сначала нежный, едва ощутимый, затем жадный, сминающий волю, рука, давящая на живот, прижимающая к паху, спускающаяся вниз, ползущая поверх тонких джинсов. Кажется, достаточно небольшого давления, и я взорвусь. Я его получаю. Нажим между ног, ловящий сильную пульсацию, лавовый поток, растекающийся внизу живота, гонящий кипящую кровь, судорога, пробивающая тело, подгибающая ноги.
- Ты моя, - горячее дыхание у виска. – Твоё тело кончает от одного моего касания.
Это всё уже проноситься вдалеке, потому что я временно теряю себя. Сквозь вязкую марь куда-то плыву в коконе защитного тепла, и не хочу оттуда вылезать.
- Что с ней? – взволнованный голос Дана царапает сознание, вытягивая на свет. – Ты чего натворил, урод?
- Она потеряла сознание. С беременными такое бывает, - огрызается Нил, опуская меня на мягкую поверхность. – Останься с ней, я принесу воды.
Я уже пришла в себя, но не решаюсь открыть глаза. Дан осторожно гладит меня по щеке, и хочется заурчать от удовольствия. Он невесомо касается своими губами моих, глотая полу всхлип, и углубляет поцелуй, будя мою зависимость. Дрожь и нетерпение Дана передаётся мне, наполняя неконтролируемыми вспышками острого желания.
- Мне не хватает тебя, - упирается лбом в моё плечо. – С ума схожу от этой зависимости.
Наше уединение разбивает Нил, ставя на стол поднос с соком и бутылкой воды. Скорее всего, он видел наш поцелуй и слышал признание Дана, при этом среагировал совершенно спокойно, что даёт мне маленький шанс на мирное разрешение конфликта.
- Как ты, Машунь? – он садиться на корточки рядом с головой, проводит рукой по волосам, заправляя непослушную прядь за ухо.
- Лучше, - мой голос сиплый, отрихтованный наждаком. – Просто нужно поесть.
- Я закажу, - подрывается Дан. – Пиццу, суши?
От его предложения подступает тошнота. Морщусь, начинаю глубоко дышать и закрываю глаза.
- Её тошнит от рыбы, - ворчит Нил, а мне становиться очень хорошо. Он запомнил такую незначительную мелочь, и от этого вдвойне приятно.
Нил берёт телефон, изучает меню и заказывает еду. Я не спрашиваю, что он заказал, полностью полагаясь на его вкус.
- Через сорок минут привезут, - он с нежностью смотрит на меня. – Во сколько тебе нужно быть дома?
- Самое позднее в десять вечера, - улыбаюсь от его заботы. – Позже отец перевернёт весь город.
- Малыш. Тебе двадцать один год, а ты всё под крылышком у отца, - недовольно высказывается Дан, поднимаясь и отходя к окну.