Клейкая лента для двоих - стр. 12
- Жду у подъезда. Спускайся, - не Дан. Аришка.
Ариша с Дэном и Севой прыгают вокруг машины, нетерпеливо поглядывая на подъезд. Выхожу, и сразу попадаю в шумный салон. В руке появляется бутылка пива, музыка бьёт басами, а Аришка фальшиво подпевает зарубежной попсе. Вываливаемся у Малины, где встречаем основной костяк институтской компании. Моё появление вызывает фурор, так как в клубы я не ходок. Смешно сказать, но папа не отпускает. Не считая выпускного, это моя первая вылазка в «вертеп разврата».
Сева обхватывает меня за талию и втаскивает в полутёмное, грохочущее помещение. Музыка и гам давят на уши, горячий воздух не насыщает, а сжигает остатки кислорода в лёгких, от желания убежать колет ступни, но я послушно передвигаю ногами к свободным столам. Передо мной стоит коктейль, мелькают руки и улыбки, Аришка дёргает на танцпол, и я пытаюсь влиться в общее веселье. То ли я не правильная, то ли оставила себя в Москве, но влиться в веселье не получается. На танцполе изображаю столб, пока вокруг меня прыгают Ариша с Дэном, единственный коктейль стоит, смешиваясь с тающим льдом. Зачем согласилась пойти? Не моё это. Сижу только, порчу всем настроение.
Решаю отлучиться в туалет, а оттуда сбежать домой, отправив Аришке смс из такси. Ариша машет мне с танцпола, а я показываю ей направление в уборные и надеюсь, что она не увяжется за мной. Туалеты чистые, в тёмных тонах, как и всё в клубе. Брызгаю холодную воду на лицо и тяжело вздыхаю. В груди до сих пор тянет и отдаёт в лопатки, слёзы разъедают глаза, и я вою от состояния ненужности. Все оправдания молчанию Дани кончались, заставляя чувствовать себя круглой дурой.
Успокоившись, помахав руками на глаза, выбираюсь в коридор и, короткими перебежками, пробираюсь к выходу, боясь нарваться на знакомых. Засмотревшись на зал, натыкаюсь на чьё-то тело и по инерции заваливаюсь назад. Не падаю, благодаря чьим-то рукам, крепко схватившим за талию. Положение, в котором я нахожусь, осложняет осмотр спасителя. Всё, что я вижу, это шея и грудь в белой футболке с глубокой горловиной. У Дани все футболки тёмные, выдаёт мой больной мозг, зависший на крепкой, загорелой шее. Выставляю вперёд руки, опираясь о грудь, пытаюсь отстраниться. И вот тут меня накрывает глюк.
- Даня? Данечка… Ты приехал ко мне? – ощупываю плечи и грудь Дана, не выпускающего меня из плена. – Данечка. Вот, почему ты не звонишь. Ты всё это время был в дороге. Господи. Как я соскучилась. Думала, умру без тебя. Ты только с поезда? Устал, наверное.
Я, как слабая умом, продолжаю его щупать, боясь, что это мираж, и в довесок сглатываю слёзы и шмыгаю носом. Дан смотрит на меня с удивлением, сдвигая брови, играя желваками и прожигая чернотой. Столько эмоций сменяется на лице, прежде чем губы растягиваются в улыбке.
- Малыш, ты чего здесь делаешь? – его хватка слабеет и руки перемещаются на спину, поглаживая лопатки, которые пять минут назад простреливала боль.
- Друзья вытащили развеяться, - отвечаю и тут же спохватываюсь. – Ты не подумай. Я не любитель ночных клубов. Ты же знаешь, меня папа не пускает в такие заведения.
- А сейчас отпустил? – улыбка сползает и брови встают домиком.
- Родители улетели в Грецию на две недели, так что у меня полная свобода, - обольстительно улыбаюсь и очерчиваю пальцем грудную мышцу.