Клептоманка. Не все сливки одинаково полезны - стр. 18

– Деточка моя, как ты себя чувствуешь? – непривычно ласково спросила Матильда, вытирая мокрые глаза маленьким платком. В её больших мясистых руках платок казался игрушечным.

– Терпимо, – ответила племянница. – А мама с папой где?

Матильда не ответила, просто завыла как побитая собака, с тоской, с болью. Регина нахмурилась.

– Понятно. А Илья? – спросила девочка ровным голосом, почти без интонаций.

– Жив, жив! – обрадовала тётка, замахала руками в её сторону. – Завтра придёт.

– Хорошо, – спокойно сказала девочка. Не улыбнулась. Выгнула левую бровь дугой. Больше она никогда не улыбалась. Разучилась растягивать мышцы лица, хоть позже и тренировалась у зеркала. Получался звериный оскал, а не улыбка. И ещё волосы. Когда-то смоляные кудри распрямились, причёска без намёка на волну. Ну и ладно. Так даже лучше.

На следующее утро пришёл доктор Благой, обладатель баритона с хрипотцой.

– Так. Ростоцкая Регина. Четырнадцать лет. Остановка сердца. Ну, как ты себя чувствуешь? Рассказывай.

– Нормально. Скажите, а ожоги пройдут?

– Тебе не об этом нужно думать. У кардиолога понаблюдаться надо, у невролога пройти обследование.

Благой прощупывал пульс. А потом случилось новое потрясение в её жизни – окружающий мир распался на мелкие кусочки, будто стеклянная витрина от попадания случайной пули разошлась лучиками и обвалилась. Она вдруг увидела воспоминание доктора.

Он в белоснежном халате поверх медицинского костюма стоял в операционной над бездыханным телом Регины. Поднял руки в стерильных перчатках вверх. Попросил медсестру вытереть лоб. Жарко. Ему очень хотелось пить и оживить эту храбрую девочку, спасшую брата и пострадавшую на пожаре. Медсестра шепнула перед операцией, что родители погибли в огне. Благой слыл циничным атеистом, но перед операцией почему-то помолился и попросил у Бога помощи.

Регина аж задохнулась от такого реалистичного видения. Моргнула, и "стеклянная витрина" собралась по кусочкам обратно в единое целое, закрывая от неё воспоминание. Доктор отпустил её руку.

– Пульс зачастил. Нехорошо. Сестра! Ещё успокоительного, и полный покой.

После дождичка в четверг утро встретило прохладой и промозглой сыростью. Регина вышла на улицу из тёплого нутра дома и тут же захотела вернуться обратно. Сбросить одежду и залезть под пуховое одеяло. Долго валяться, читать в постели и встать только к обеду, а на работу вообще не ходить. Может, прикинуться больной? Эту мысль она сразу отбросила как профнепригодную, она не такая. Стыдно обманывать начальство. К тому же перед глазами всплыло требовательно-умоляющее лицо бабы Жени. Регина собрала волю в кулак и отправилась навстречу пронизывающему ветру и непогоде.

Регина зашла в старинное здание архива, приложила электронный пропуск, зелёная стрелочка валидатора разрешила пройти и приступить к работе.

– Доброго тебе утречка, Регина Павловна! – привычно поздоровалась Зинаида Глушко, по-южному растягивая слова и широко улыбаясь. – Сегодня вовремя на работу явилась. Молодец!

В кабинете, уставленном стеллажами, было уютно как дома. Тепло и вкусно пахло выпечкой.