Кластер - стр. 28
– Привет, королевишна! – крикнула Юлька с порога и, не раздеваясь, пошла за едой и питьём. Вернулась она с подносом, на котором подпрыгивала ваза с печеньем и большая чашка кофе.
– Как ты? – спросила Юлька, усаживаясь напротив и по-кошачьи заглядывая Алисе в глаза.
Алиса дёрнула плечом.
– Не звонил?
– Юль, я тебя умоляю…
– Ну ладно. Решила, куда теперь?
Алиса дёрнула плечом снова.
– Слушай, – Юлька глотнула кофе и взяла со стола пузатую сахарницу, – мне тут стрельнуло в голове – а давай, может, к Костику в Одессу? Там всё в комплекте, обстановочка жилая. И если за тобой правда топают – потеряться можно хорошо.
– То-то твой братишка нам обрадуется.
Юлька улыбнулась, сыпанула в кофе изрядную дозу сахара и стала чинно его размешивать.
– Обрадуется – не обрадуется, это мне, звезда моя, до одного места. Он мне по гроб жизни обязан, сучонок. А Одесса, мать, сейчас чудо как хороша. Даром, что зима. И море – всё как ты любишь.
Алиса слушала вполуха. Одесса – это, конечно, хорошо, но абсолютно нереально. Надо что-то другое думать. Может, к Светке пока попроситься на ведение телепрограммы – она звала вроде. Это, конечно, если ещё навыки не подрастеряла. С другой стороны, дурное дело – нехитрое…
Двое за столиком справа внимательно разглядывали Алису. Оба в строгих костюмах и при галстуках. Алиса скосила взгляд в их сторону, и один из костюмов отсалютовал ей с фамильярностью давнего знакомого.
– Юль, – сдавленно прошептала Алиса, – вон те, справа через столик…
Юлька подняла голову и, с глупейшей улыбкой и с видом пастуха, пересчитывающего своих овец, осмотрела весь зал.
– Это у тебя, Аличка, нервы, – сказала она. – Кафе, считай, имени тебя, вон и на стене за барменом фотка висит. Типа: наши люди. Так что скажи спасибо, что к тебе каждый второй на шею ещё не вешается.
Алиса сглотнула. А может, и правда, может, действительно узнали просто.
– Давай-ка вот что: пока ты думаешь, мы завтра с обедика в больничку сходим.
– В какую больничку? – не поняла Алиса.
– В пафосную, конечно. Мне Серёжа Куприянов обещал, что лапу посмотрят, ты же знаешь, я опять как с костяной ногой. А ты, мать, тем временем пройдёшься – проведаешь пострадавших во время твоего концерта. Там пара-тройка репортёров нарисуется – я переговорила уже, – заснимут, какая ты сердобольная. И всем хорошо.
– Да не хочу я никуда, – заартачилась Алиса.
– Да ладно уж, звезда моя, мне всё равно врачам сдаваться. Так давай хоть сейчас вместе держаться будем, а?
Алиса ещё раз оглянулась на салютовавшего ей костюмного парня и ничего не сказала. Юлька не без основания сделала вывод, что победа за ней.
– Слышала, кстати, Димка Юрков умер? – спросила она, меняя тему. – Меня сегодня мамуля убила этой новостью.
– Да ты что!
– Ага, – сказала Юлька. – Помню его. Такой вечно с немытой головой, всё грецкие орехи в ладони размалывал. На басу ведь играл?
– А что случилось-то? И когда?
Юлька пожала плечами.
– Сердце, наверное. Сейчас кого из мужиков ни возьми – всё сердце.
Алиса схватила со стола телефон.
– Айрат, – закричала она в трубку, когда гудки кончились на коротком «ага».
– Привет, Рыжая, – сказал Айрат вроде бы с облегчением. – Ну хорошо, что звонишь.
Всё было правдой. Месяц назад Дима Юрков – бывший бас-гитарист «Любовников» – получил несовместимые с жизнью. Машина зацепила ограждение моста и рухнула с эстакады на семь метров вниз. Древний Opel Astra. Чужая почему-то машина, но он сидел за рулём, а на соседнем кресле – какой-то парень. Того ещё пытались откачать, а Дима – так сразу.