Классно быть богом - стр. 8

– Иди сюда и попробуй мне что-нибудь продать. Или хотя бы презентуй мне футболку. У тебя там найдется экстра-экстра-экстра-большой размер? – Это он обращается ко мне. Я спустился на завтрак в футболке с логотипом компании Нельсона.

Так я и познакомился с Реабом.

Мне было не очень уютно сидеть рядом с ним, потому что я ненавижу шоколад. Не перевариваю органически, даже на запах и вид. Но я давно понял: если ты отличаешься от других пусть даже в каких-то совсем незначительных мелочах, людей это сразу же напрягает. Вот почему я присел рядом с Реабом, хотя меня натурально тошнило от такого обилия шоколада прямо перед моим носом. Я еще даже толком не начал изображать из себя продавца наручников, а меня уже приняли «за своего». В первый же день, на второй минуте.

Реаб был тайным агентом полиции из Лос-Анджелеса, хотя, в чем именно заключалась его работа и как он вообще с ней справлялся, для меня так и осталось загадкой, потому что, как поспешил объяснить сам Реаб, его прозвали таким странным именем не просто так: он действительно долго лечился в самых разных реабилитационных центрах. Сначала – от пагубного пристрастия к кокаину, потом – к героину, алкоголю и травке, причем от каннабисовой зависимости ему удалось излечиться только благодаря крэку. Потом он увлекся азартными играми, а потом плотно подсел на тирамису.

Три отеля были определены в качестве «официальных» гостиниц для участников конференции. Я уверен, что среди полицейских, приехавших на конференцию, было немало приличных людей – правильных и безупречных настолько, что за последнюю сотню лет у них в семье не было ни единого случая, чтобы кто-то припарковался в неположенном месте. Но, видимо, эти достойные люди поселились в других двух отелях. А мне достался Реаб.

В каждом бизнесе есть свои прохиндеи. У нас они были. Например, Сингер. Однажды они с сослуживцем поехали в командировку и поселились в одном гостиничном номере. Сингер так упоил своего коллегу, что тот два дня пролежал трупом. А все потому, что Сингеру не хотелось писать бумажки и вести нудные телефонные переговоры. («Не мог же я бросить друга в тяжком похмелье. Я был рядом и всячески ему сочувствовал», – заявил он в свое оправдание.)

Я так думаю, что хороших, толковых полицейских вряд ли послали бы на конференцию в Майами. Никто из начальства не отпустил бы своего ведущего криминалиста резвиться и пьянствовать в течение нескольких дней. Что касается закадычных друзей Реаба, у них были свои плюсы. Они были веселы, дружелюбны и открыты для культурного обмена (особенно с представительницами прекрасного пола). Но были и минусы.

Они все обращались друг к другу не по именам, а по прозвищам: Бабник, Сковородка, Уховерт, Неандерталец, Пластик, Стрелок. Наверное, по той же причине, по которой преступники тоже берут себе клички: чтобы никто не узнал их настоящего имени. Впрочем, многие из этих прозвищ были вполне объяснимы: например, Сковородка ходил в куртке со сковородкой, прицепленной на спине, а Бабник не проявлял интереса вообще ни к чему, кроме баб.

Ларри был единственным в этой компании, у кого было нормальное человеческое имя. На столе рядом с подносом стояла большая высокая банка из прозрачного пластика. В такие банки обычно кладут картофельный салат, когда собираются на пикник.