Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника - стр. 46

О войне, получившей название «первой епископской», нельзя сказать: вспыхнула, она медленно выросла из нараставших противоречий. Правда, войной события первой половины 1639 года можно назвать с долей натяжки. Нехватка средств и недостаток решительности привели к тому, что задуманный «поход на Эдинбург» не состоялся. Король располагал трехтысячной армией во главе с Хамильтоном, на другом берегу реки Твид располагалась шотландская армия под командованием Лесли, который также не решался приступить к активным действиям. По предложению Лесли 11 июня возле Бервика начались переговоры, закончившиеся 17 июня подписанием мира. Король соглашался на созыв шотландского парламента, обе стороны заявили о демобилизации. В «Истории мятежа» Хайд высказал мысль, что заключение этого соглашение было ошибкой короля: «Не могу с уверенностью сказать, были ли шотландцы тогда или позднее в силах противостоять [16-тысячной королевской армии], но так говорили некоторые лица, знавшие об этом» [7, I, 100]. Эйфория по поводу того, что Бервикский договор предотвратил гражданскую войну, длилась недолго. Обе стороны очень скоро сочли, что зря упустили возможность на поле битвы добиться определенности. По замечанию историка Ч. Карлтона. первая епископская война, как и вторая, проходившая в 1640 году, были в военном отношении малозначительны: обе стороны избегали сражений, в столкновения ввязывались с большой неохотой. Смысл этих войн был политическим: первая привела к созыву Короткого парламента; вторая – Долгого.

В это трудное для короны время Карлу показалось, что помочь ему сможет только один человек – его лорд-наместник в Ирландии Томас Уэнтворт, которого многие считали едва ли не главным виновником «политики напролом». В июле 1639 года Уэнтворту был отдан приказ прибыть ко двору. Если ключом к шотландской революции было слово «молитвенник», то ключом к английской революции стало имя Уэнтворта, хотя к этому времени жизнь лорда-наместника явно катилась вниз. Он страдал глазами и горлом, временами был так слаб, что не мог ездить верхом и даже ходить. Теплый прием, оказанный королем, показал Уэнтворту: от него ждут чуда. Само награждение его титулом графа Страффорда, званием пэра, чего он долго и безуспешно добивался, отражало возлагавшиеся на него надежды. Вероятно, он посоветовал королю созвать парламент, чтобы добиться субсидий на войну. Он убедил Карла, что сумеет управлять парламентом так же успешно, как делал это в Дублине. 5 декабря, после многих недель совещаний король объявил Тайному совету о своем решении созвать парламент в апреле 1640 года. Не все министры разделяли уверенность Уэнтворта, что парламентом будет легко манипулировать. Потребовалось убеждать их, что можно «вручить свои жизни и судьбы в руки монарха». В последующие недели Страффорд успел вернуться в Дублин, чтобы провести заседание ирландского парламента и добиться субсидий на создание армии (тысяча кавалеристов и шесть тысяч пехоты) для отправки в Шотландию. Он вернулся в Англию в тот самый день 13 апреля, когда в Лондоне открылись заседания парламента, который сначала назвали «мертворожденным», но в историю он вошел как Короткий парламент, ибо просуществовал менее трех недель. В нем началась политическая деятельность Эдварда Хайда.