Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника - стр. 27

]. 12 % сыновей джентри обучались в Лондоне какому-то делу, например, коммерции, 2 % шли служить в церковь. Таким образом, обучение за пределами дома проходили менее половины всех сыновей землевладельцев. Приоритет отдавался старшим сыновьям – не только с точки зрения прав на имение, но и в праве на образования. То, что Эдвард, вслед за старшим братом, был отправлен в Оксфорд, было до некоторой степени исключением.

Как и в других странах, во все времена, юристы в Англии в XVII веке были закрытой и влиятельной корпорацией, вхождение в которую привлекало сыновей джентльменов, и не только тех, кто действительно стремился к адвокатской и судебной деятельности. Законоведение – это одна из древних профессий, но в XVII веке внутри ее возникла специализация: выделились адвокаты, поверенные и стряпчие. Подготовка к адвокатской деятельности требовала многих лет, но это оправдывалось, прежде всего, высокими заработками. Должности в некоторых органах, таких как суды опеки, давали особенно большие доходы. Потребность в услугах адвокатов росла в условиях развивавшейся торговли, порождавшей имущественные и наследственные споры. От умения адвоката зависело многое, тем более законодательство было более чем запутанным, а границы между обычным правом и законами государства размытыми. Наличие разных судов, в том числе адмиралтейских и церковных, делали судебную систему весьма сложной. Однако степень права сулила не только богатство и престиж, но открывала дорогу в политику, причем не только к должностям в королевской администрации, но и в парламенте. Юристы были представлены во всех парламентах, при этом их число превосходило число лиц коммерческого интереса. В парламенте 1614 года было 48 профессиональных юристов и 42 купца, в Долгом парламенте в 1640 году 75 адвокатов и 70 коммерсантов. Как правило, в палате общин юристы были второй по численности группой после представителей джентри. С долей преувеличения, ссылаясь на опыт Английской и Французской революций, можно сказать: их виновниками были адвокаты, юридической казуистикой разжигавшие костер существовавших противоречий.

Судить, то есть воздавать по справедливости, конечно, было делом представителей благородного сословия. Одной из главных социальных обязанностей джентри в графствах было исполнение роли мировых судей. Мировые судьи не были профессиональными юристами. Эта должность, возникшая в XIV веке, была почти общественной нагрузкой; от мирового судьи требовалось, чтобы он уплачивал ежегодно земельный налог в размере 20 фунтов, и был, в первую очередь, человеком глубоко моральным и религиозным. Быть мировым судьей означало иметь высокий социальный статус. Мировые судьи фактически были высшими местными должностными лицами, если не принимать во внимание лордов-лейтенантов, назначавшихся в некоторые графства непосредственно королем. Высокий статус мирового судьи являлся одной из предпосылок интереса выходцев из джентри к приобретению звания адвоката. Таким образом, путь на который ступил Эдвард Хайд, был довольно обычным, а поддержка со стороны родственников, как и несомненные способности, гарантировала профессиональный успех.

Начало обучения в Мидл Темпл было отложено в связи с начавшейся в Лондоне эпидемией чумы и пошатнувшимся здоровьем самого Хайда, мучившегося приступами лихорадки. Несколько месяцев он провел в поместье отца Пертон, куда семья перебралась из Динтона в 1625 году. Из Пертона было несложно выезжать в Оксфорд, где Хайд все же получил степень бакалавра. Летом 1628 года во время судебной поездки по стране, начавшейся в Кембридже, с дядей, верховным судьей Николасом Хайдом, Эдвард заболел. Поначалу это посчитали простудой, следствием жаркой погоды, но болезнь оказалась оспой, едва не убившей его. Эдвард провел в постели несколько недель, а затем долечивался в Пертоне.