Кларджес - стр. 31
». Но при этом нельзя было забывать о поставленной цели – во что бы то ни стало избегать путей, уже проложенных сотнями тысяч предшественников.
Следовало подойти к делу критически, не упуская из вида противоречия, отбрасывая слишком педантичные методы и слишком расплывчатые наблюдения.
Необходимо было изначально отказаться от почтения как к классическим, так и к современным авторитетам.
Он должен был научиться распознавать теории и методы, до сих пор не приносившие почти никакой пользы, и сторониться таких окаменелостей.
Но до тех пор, пока ему не представилась возможность продвижения – или до тех пор, пока он сам не создал такую возможность – он должен был выражаться на языке, способном заслужить одобрение вышестоящего персонала и Комиссии по медицинской этике. Подъем, подъем – несмотря ни на что! Пусть проигравший плачет!
Такси опустилось на платформу Флориандера, в самом центре Октагона. Отсюда, спустившись на лифте и проехав на ленте тротуара, до его квартиры можно было добраться за три минуты.
Кудеяр задержался у газетного киоска, где, помимо прочего, был установлен экран электронного каталога Центральной библиотеки, и просмотрел указатель. Он выбрал два трактата, посвященных общим вопросам психологии, и один справочник, содержавший подробное описание организационной структуры психиатрических учреждений и порядка управления ими. Набрав кодовые номера этих книг, он опустил флорин в прорезь автомата и уже через минуту получил три микрофильма в прозрачных пластиковых конвертах.
Продолжив спуск на лифте до уровня земли, Кудеяр вступил на движущийся тротуар Аллеманд-авеню и доехал до переулка Фариота.
Утреннее радостное возбуждение иссякло; Кудеяр устал и проголодался. Приготовив ужин, он поел, лег на кушетку и задремал на пару часов.
Когда он проснулся, квартира показалась ему безрадостной, тесной и неуютной. Взяв с собой микрофильмы и очки для их просмотра, он вышел под вечернее небо.
Прогулявшись по площади Эстергази, он повернул – просто по привычке – в направлении кафе «Далмация». Дворик перед Актуарием, темный и пустой в этот поздний час, казалось, полнился отраженными шорохами шагов дневных прохожих. Клеть Позора все еще висела над двориком, в ней все еще сидела сгорбленная старуха. Ее должны были освободить в полночь.
Кудеяр заказал чай с печеньем, приправленным горечавкой, и занялся изучением трактатов.
Через некоторое время он оторвался от чтения и с удивлением заметил, что кафе почти заполнилось. Было одиннадцать часов вечера. Кудеяр вернулся к просмотру текстов.
За пятнадцать минут до полуночи все столики были заняты мужчинами и женщинами, смотревшими куда угодно, но только не друг другу в лицо.
Кудеяр больше не мог игнорировать происходящее. Он вгляделся в тени на площади Эстергази. Там ничто не шелохнулось. Но все знали, что там прятались извращенцы.
Наступила полночь. Разговоры в кафе умолкли.
Клеть Позора покачнулась и опустилась. Стоявшая в ней старуха схватилась обеими руками за чугунные прутья, выглядывая наружу.
Клеть прикоснулась к мостовой, ее передний сегмент откинулся вверх – узницу освободили. Срок ее публичного наказания истек.
Все сидевшие в кафе чуть наклонились вперед и задержали дыхание.
Старуха вышла из клетки и стала осторожно пробираться вдоль фасада Актуария в направлении Бронзовой улицы.