Кланы - стр. 5
В одной из таких гулянок. Она познакомилась с парнем, моложе ее лет на пять, который тоже жил до этого в Волчихе. Он в свои молодые годы уже был наркоманом со стажем, и выпивал алкоголь тоже. Деньги зарабатывал с помощью грабежей и воровства. Парень с подельниками залезали в дома и крал ценные вещи или грабил людей ночами, которые шатались по городу. Промышлял он делами со своей бандой не только на районе, но и в других частях города.
Его группировка, состояла из пяти человек. Возраст от шестнадцати лет до двадцати пяти. Любимым ребят развлечением были праздники, когда люди выходили на площадь или церковные шествия. Их группировка сливалось с толпой и обворовывали граждан. Особенно у подвыпивших, с такими было легко работать. Они снимали с них все, даже и одежду с обувью. Самому парню было около двадцати лет. Он был главарем в банде. Звали его Виктором Воротиновым. Дружки его, двое были тоже из его деревни, Михаил Зорин. Ему недавно исполнилось двадцать пять лет и Дмитрий Покров, шестнадцатилетний пацан, у которого родители погибли в автокатастрофе, когда ему было тринадцать лет. Остался парень один. Виктор узнал о беде парня, пригрел его к себе, так и дружат они до сих пор. Остальные два участника их группировки были местные, с этого района. Двадцатитрехлетний Николай Смородин, который всю банду подсадил на наркотики. А восемнадцатилетний Лев Шивалов, который прибился к ним случайно.
Они как-то дом один обворовывали и так получилось. В одно время залезли в один и тот же дом. Сперва перепугались, думали, что хозяева, а когда вместе убегали по огороду, то поняли, кто такие. Они рассмеялись, поняв, что одной ягоды. После этого случая сдружились, вместе по делам стали ходить, да и отдыхать.
– Виктор, ты это, откуда сам то будешь, на какой улице жил? – допытывалась до парня выпившая Валентина. Облокотившись на стол, таким образом, что его глаза уставились на ее грудь, – ты мне не на сиськи смотри, а отвечай!
– Да, с Колхозной я улицы, отец меня с матерью поздно зачал. Им уже за шестьдесят, сперва с ними жил, а потом на Колхозной улице дом запустевал, так я туда приехал. Дальше скорешился с парнями и дела вместе стали творить.
– Понятно, а я на Советской жила, с мужем, Гришкой Захаровым, на войне погиб. Убили его суки, одна осталась, да нет, ни одна. Дочь у меня еще есть, но забрали у меня ее, где-то в детдоме находится.
– Григория я знал, они старше нас были, футболу нас учили. Да и как жить правильно, советы давали. Они же как знаю, что вместе и в армии служили, да и погибло половину из них. Остальные инвалидами пришли, жалко ребят.
– Не будем о больном вспоминать, горько мне от этого плакать хочется, – женщина допила остатки водки. Потом подвинула к парню ближе стакан, – Вить, ты давай, налей мне еще, уважь даму.
– Без проблем, – улыбнулся парень, – он достал еще с одного ящика бутылку водки и налил половину стакана.
– Какой молодец, какой молодец, дай я тебя в щечку поцелую, пока Антоша спит и не видит, – она взяла руками за голову и потянула к себе, где поцеловала в лоб.
– Валь, а ты давно здесь, почему бухать-то стала?
– Давно уже, – махнула женщина рукой, – Антоша пил много, но и мне наливал, так и вот и продолжаю, – женщина подняла стакан водки и выпила пару глотков, – Вить, ты мне вот скажи, я тебе нравлюсь как женщина, ответь!