Кладоискатели (сборник) - стр. 10
Надежды найти хоть какую-нибудь зацепку таяли. Кораблёв потратил почти месяц на визиты по адресам, но ничего не добился. Чаще всего он сталкивался с людьми, которые ничего не знали о своих предках, а одинаковую с князем фамилию объясняли простым совпадением. И разбираться с этим дальше им было совсем не интересно. Некоторые ничего конкретного рассказать не могли, но обещали поспрашивать родственников, и если что-то вспомнят или найдут, позвонить. Кто-то проявил живой интерес, но думал, что это Кораблёв сейчас засыплет их интересными фактами и подарит готовое родословное дерево.
Из данных смотрителем адресов остался неотработанным один. Там жила правнучка князя, некая Серафима Стогова, – второй прямой потомок, которого почему-то никогда не было дома.
Но на следующий день, наконец, удалось дозвониться до неё по телефону и даже договориться о встрече. Серафима была внучкой пять лет назад усопшей Анастасии Фёдоровны Стоговой, дочери князя.
Кораблёв подошел к четырехэтажному жёлтому дому сталинской постройки, поднялся по широкой лестнице на третий этаж, позвонил. Дверь открыла тёмноволосая девушка, в грязноватой майке, обмохрившихся джинсах и пляжных тапочках. Она жевала резинку и молча смотрела на Кораблёва. Вот тебе и княжна!
– Я звонил, моя фамилия – Кораблёв.
– Проходите.
Девушка провела его в комнату, указала на кресло и сама села в такое же, стоящее напротив. В комнате был полумрак, поэтому Андрей не смог как следует рассмотреть лица собеседницы. Между креслами стоял журнальный столик. На полу повсюду лежали скрученные холсты, а на мольберте находилась недописанная картина – геометрические фигуры яркими красками. Мебель простая, далеко не новая. Пока Кораблёв говорил, Серафима внимательно его слушала, качая тапочкой на ноге.
– Занятно, – вымолвила она, когда Андрей закончил.
– Можете ли вы мне чем-нибудь помочь?
– Надо подумать, – Серафима дотянулась до сигарет и закурила. На вид ей было лет двадцать с небольшим. – Бабушка рассказывала о прадеде и прабабушке, сохранились даже кое-какие вещи.
– Она воспитывалась в детском доме?
– Нет, она была второй по старшинству и в 1917 году уже достаточно взрослой. Вскоре удачно вышла замуж за советского служащего, поэтому её жизнь сложилась сравнительно благополучно.
– Можно посмотреть вещи?
– Я подумаю. Ко мне уже приходил какой-то Эдуард. Тоже всё выспрашивал, дом хотел отсудить. А вы, правда, историк? – Серафима взглянула на Кораблёва немного насмешливо.
– Я историк, но скрывать не стану – когда работал в архиве, то наткнулся на письмо вашей прабабушки, в котором есть намёк на то, что не все сокровища достались диктатуре пролетариата. И я хотел бы их найти, если они, конечно, существуют. Они, по праву, ваши. Но если будем искать вместе, то я рассчитываю на часть. Плюс научный интерес.
– Откровенно. – Серафима затушила сигарету и встала, давая понять, что разговор окончен. – Я подумаю, Андрей Павлович. А если надумаю, то позвоню.
Следующую неделю Кораблёв ждал звонка от Серафимы и улаживал свои дела на кафедре. Договорился с новым научным руководителем, доцентом Деревянко Максим Максимычем, который сам подошёл к Андрею и предложил своё кураторство. Был Максим Максимович тихий, архивный человек, по характеру спокойный и особо аспирантов своими идеями не обременяющий.