Кладбище ведьм - стр. 33
Наташа поняла, что она не в школьной столовой, а в каком-то другом месте. Это была крохотная комнатка с низким потолком, с драными обоями, какими-то старыми шкафами, стоящими вдоль стен, с расстеленным на полу ковром и бархатными занавесками, развевающимися на ветру. Кольнуло холодом.
Перед Наташей стоял высокий и худой молодой человек – обнаженный по пояс, пьяный, с сигаретой в руке. Отец Маши, старшеклассницы. Только еще молодой.
Знания, как обычно, проявились сразу же. Будто кто-то засунул в голову Наташи флешку и сбросил всю необходимую информацию.
Его звали Олегом, он собирался с силами, чтобы продолжить… Что?
Капли пота блестели на его груди, под подбородком, на переносице.
За спиной Олега на разложенном диване лежала Машина мама – Лена. На вид ей было лет двадцать пять, не больше. Она была потная и голая, пьяная и накуренная. Тушь размазалась под глазами темно-синими кляксами, губная помада яркими зигзагами пробежала по щекам и подбородку.
– Олежа, ну ты скоро? – спросила Лена после затяжки. Одновременно со словами изо рта выплетался сизый дым. – Как там в фильме, а? «Я вся горю», и так далее!
– Секунду, погоди. Дай отдышаться.
Олег запустил правую руку в трусы. Закрыл глаза, подняв голову к потолку.
В углу мерцал старый монитор с выпуклым экраном, из колонок урчала какая-то попса. Олег двигал рукой в трусах, бормоча что-то себе под нос.
Наташа зажмурилась. Сигаретный дым лез сквозь веки и жег ноздри.
– Давай без презика, – сказал из темноты Олег. – Я умею вынимать, когда надо. На раз-два-три. А то задолбался, никаких нормальных ощущений.
И все разом стерлось, хотя кошмар не закончился. Наташа знала, что ему еще рано заканчиваться.
Она открыла глаза и снова увидела Лену – теперь уже одетую и трезвую, со скромным макияжем и тщательно замазанным синяком под левым глазом. Комната все та же: прокуренная, обшарпанная, неприятная.
Сквозь распахнутое окно пробивался яркий свет, косыми линиями рассекающий линолеум на полу.
– У тебя нет выбора, – сказала Лена, разглядывающая собственные руки, будто впервые их видела. Каждый пальчик, каждый заусенец. – Я не собираюсь делать аборт, сам знаешь. Предупреждала ведь. Не женишься – мой батя тебе башку оторвет. Он из девяностых, у него понятия. Ясно тебе?
Олег стоял тут же, в углу комнаты. Он просто кивал, ничего не говоря. Кивал, кивал, как китайский болванчик. Смотрел в пол.
– У нас будет свадьба, – продолжала мама Маши. – Папа подарит квартиру, все дела. Но ты в ней жить не будешь. Можешь катиться на все четыре стороны, главное – о ребенке не забывай.
– А если я захочу остаться с тобой? – негромко спросил Олег. – Если я правда тебя люблю?
– Мы трахались всего месяц, какая, блин, любовь?
– Самая настоящая. Мало ли. И ребенка буду любить.
Будущий отец Маши поднял глаза, и Наташа увидела в его взгляде что-то такое, от чего захотелось громко завопить. Страшный был взгляд, безумный, наполненный густым сигаретным дымом.
– Я буду любить вас вечно, – сказал он хриплым голосом Цыгана.
Наташу вышвырнуло сначала в черноту, а потом в нормальный, настоящий мир, туда, где была школьная столовая и стоял запах еды.
Она потеряла равновесие – поздно сообразила – завалилась набок, роняя стул и сметая со стола тарелку и стакан компота. Выставила перед собой руки, но это не помогло – ладони угодили во влажное, разъехались в стороны. Щекой приложилась к холодному полу и увидела Машу за соседним столиком – поймала ее взгляд. Маша снимала происшедшее на телефон. Верные подружки, столпившиеся вокруг, хихикали и тыкали в сторону Наташи пальцами.